Форум » ЛИЧНЫЕ СЮЖЕТЫ » Oh, yeah, nice from a far, but far from nice » Ответить
Oh, yeah, nice from a far, but far from nice
Cheryl Hardy: Игроки квеста:Адриан и Шерил Харди Место событий: танцевальное училище Краткое описание сюжета: первая встреча Шерил и Адриана
Ответов - 46, стр:
1 2 3 4 All
Adrian Hardy: - Куда тебя нелегка несет?,- возмущаюсь я наблюдая затем, как мой друг, который ни разу не был романтиком, выбирает цветы в соответствующем магазине. - Возьми розы, все любят розы, хотя как по мне, бесполезные цветы, которые завянут на следующий день, - друг отмахнулся и принялся доминать расспросами консультанта. Боже мой, и угораздило же его влюбиться в какую-то там блондиночку, которая по его словам была «лучший что создал Бог на этой земле». Ну разве это не бред умалишенного и к тому же влюбленного человека? Не понимаю, что в ней особенного, ну, может быть пойму когда увижу, ведь один от отказался идти. Ладно, может быть и мне будет там чем поживиться, ведь это танцевальное училище, и если из общего количества отсеять парней в трико, то останутся девушки, девушки с идеальными формами, ну понимаете, пухленьких редко берут в такие заведения. Наверное мой друг как раз таки повелся точеную фигурку девушки, хотя раньше, он предпочитал только рыжих. Нет вы представляете, как тяжело найти рыжую девушку в Вашингтоне? Я вам подскажу – очень сложно. А он искал, и в итоге влюбился в блондинку, браво мой милый друг, ты сломал мою логику! Итак, после выбора букета, который на мой взгляд был ничем не примечательным, мы направились прямиком… так. а куда мы идем? К корпусу, или к кампусу? Ладно, доверюсь другу. - Неужели она так тебе нравится?,- интересуюсь я, ведь сам прежде настолько никогда не влюблялся, ну да, я не терял голову от какой-то незнакомки, кажется, это не для меня. Еще я никогда не искал случайных знакомств, все отношения завязывались как-то сами собой, вот только длились они от силы год. Мои пассии были взбалмошными и много себе позволяли, помню, что одна нагрубила моему отцу. В этот же день я выпер ее из дома вместе с вещами, потому как для меня нет никого важнее чем члены моей семьи. У меня сложная и опасная работа, они это понимают, и всё равно переживают, каждый божий день мама звонит мне, чтобы просто услышать мой голос. Ох, эта женщина неисправима. - Вот встретишь свою любовь, потом и поговорим!, - протянул мой друг и ускорил шаг. - Слушай, ты видел ее всего раз, или два, какая к черту любовь, - я не понимал его. Такое случалось частенько, и честно говоря я не понимала, да и до сих пор не понимаю, почему мы еще дружим. Да, мы ведь практически и не ругались даже. Итак, мы у заветной академии, здание огромное, из открытых окон слышится различная музыка, классическая, современная, или еще черт пойми какая, и всё это смешивается в воздухе и сводит с ума. Хотя, похоже вот этим ребятам нравится. Я примечаю компанию парней, которые бренчат что-то на гитаре, наверное они тоже тут учатся, ну, если конечно они не давят на жалость, чтобы их сюда взяли. Ведь не каждому по карману обучение в этой академии. Скажем так, здесь не то чтобы дорого, тут очень дорого. Когда я искал в интернете информацию о том, как сюда добраться, я набрел на их сайт. Честное слово, за такие деньги там должны быть золотые унитазы, и пуанты с бриллиантами. Серьезно, почему так дорого? На эти деньги можно прокормить половину Африканских детей… Мне не понять. В принципе я особо не тратился, покупал только самое нужное, а форму нам и так давали на работе, поэтому чистая экономия и приличный счет в банке – в этом весь я. Двадцать семь лет, по идеи, нужно обзавестись семьей, воспитывать детей, но мне всё время было как-то не до этого. Служба, дом, бар, который мы посещали с друзьями – вот и все мои телодвижения. Отец говорил что пора бы уже искать себе постоянную девушку, которую я позже назову своей женой, а мама же твердила, что искать никого не нужно. Что-то из серии – любовь сама тебя найдет. Моя мама через чур романтичная. - Мне очень нужно туда попасть, - мой друг уже пять минут к ряду умоляет суровую женщину Бальзаковского… очень Бальзаковского возраста впустить его внутрь. Я же тем временем докурив свою сигарету подхожу ближе, наконец-то расслышав, что ему говорят в ответ. - Не положено. Пошел вон! Знаем мы таких ушлых, нет пропуска – проваливай, - вот же злыдня-то. - Послушайте, у меня тут живет близкая подруга, может вы нас всё же пропустите, если хотите, пошлите с нами, вы убедитесь. Ну нельзя же оставлять такого парня тут с цветами, как думаете? Может быть он ей пришел предложение делать, вы что хотите разрушить возможность появления новой семьи?,- женщина смягчается, говорит что-то о том, что не положено, она бы с радостью, но тогда ее уволят. Сколько мы тут проторчим. Мимо нас то и дело снуют студенты академии. Но среди этого множества я примечаю шатенку, она необычайно красива, а еще, кажется чем-то расстроена. Она идет одна, на плече болтается огромная сумка, и я восхищаюсь ее силе и стойкости. Она ведь такая хрупкая, как эта сумка не притягивает ее к полу. - А вот и она!,- я останавливаю шатенку что шла ко мне навстречу, она насторожено смотрит на меня, - подыграй мне, а то видишь, принц умирает без принцессы, - шепнул я ей на ушко, - вот она, она подруга, зная ее как свои пять пальцев. Дорогая, ты не проведешь нас по своему пропуску?
Cheryl Hardy: внешний вид -Мам, отец опять напился? – я поспешно бросаю жетоны в жерло телефона-автомата, что бы нас не разъединили. Звонить из училища не получалось, желающих поговорить с родными много, а время на разговоры ограничено. –Ты же его выгнала в прошлый раз? Я же сказала, что бы ты не пускала его обратно! – Я нервно ковыряю приклеенные к стене будке объявления. Вчера позвонила соседка – рассказала о том, что отец снова поднял на маму руку. -Гони его в шею! – срываюсь я в трубку, на оправдания матери. -Он не пьет теперь, - оправдывается трубка голосом матери. – он прощения попросил, я и простила. -Ну и дура. Он тебе лапшу на уши вешает, а ты и веришь. Гони его. Сама не выгонишь – я приеду на Рождество и вышвырну его. – я продолжила было что-то говорить, но тут время вышло и жетоны закончились. Злая, я выскочила из будки и направилась к училищу. Часы показывали без двадцати девять – через двадцать минут комендантский час, мне надо поторопиться. Иначе Цапля, так прозвали нашу комендантшу-надзирательницу, влепит выговор. Три выговора – отчисление. Я ускорила шаг, небо, под стать моему настроению заволокло тучами. На обнаженные плечи упали первые холодные капли. Прекрасно. Не глядя, я вписалась в холодную лужу, что остались от вчерашнего ливня. Ноги моментально замерзли. -Опаздываешь, Шерил! – укоризненно качает головой вахтерша, когда я прохожу мимо нее, стремясь скорее попасть в свою комнату и переодеться. -А Вам я уже сказала – не положенно! – тут же она гаркает на парня, который под шумок попытался проскочить мимо бдительной миссис Хоук. -Шерил! Милая Шерил, - тут же бросается ко мне один из них и второй продолжает – Мы ищем Анну, девушку, худощавую, блондинку! Танцует виллису в «Жизели». Вопрос жизни и смерти. -Вся надежда на вас. Не дайте разбиться сердцу. – продолжает второй, тот который назвал меня своей подругой. -Вы «Жизель» видели? – сухо интересуюсь я, сбрасывая руку парня с плеча. -Виноват, виноват, но непременно.. – бормочет влюбленный. -Там двадцать две виллисы. Три состава. Умножать умеете? - Друг несчастного влюбленного молча наблюдал за нашим разговором, так я и разговаривала с долговязым шутом, искоса поглядывая на второго паренька, невольно улыбнувшись в ответ на его улыбку. - Все худые, большинство высоких. Анной зовут каждую третью. – Мимо нас чередой шли на ужин интернатские ребята. -Блумфилд, идешь? – крикнула мне высокая, рослая красавица со светлыми волосами до самой поясницы – Элизабет. -Иду, займи мне. -А это кто? – с нескрываемым интересом посмотрел вслед моей сокурснице «несчастный влюбленный». -А это – не про вашу честь. – с нескрываемым удовольствием ответила я. – Еще вопросы есть? – я поправила на плече ремешок сумки. -Есть. А Вы – тоже виллиса? – спросил меня приятель долговязого шута. – Как Вас найти? -Меня искать не надо, Анну свою ищите. – дернула я плечом и направилась сразу в столовую. Не успею поужинать – следующий прием пищи будет только утром. -Кто это был? – тут же поинтересовалась у меня Элизабет, когда я устроилась рядом с ней за столиком. -Анну ищут опять. Хоть бы не говорила, где учится. – фыркнула я, разламывая кусочек хлеба. -Ты что. Это же ее коронный номер «Ах, здравствуйте, я балерина». – посмеялась Элизабет. Поужинав, я прихватила сумку и вышла из столовой, но не тут-то было, у вахтерши все еще стоял светловолосый парень, но уже без своего дружка. Он окликнул меня, и мне пришлось подойти, потому что, судя по лицу вахтерши, он выел ей все мозги. -Что Вы хотите? – хмуро поинтересовалась, мечтая поскорее отправиться в свою комнату.
Adrian Hardy: Нет, ну вы представляете, она отшила меня, не захотела помогать. Наглая девчонка. Еще ни разу не встречал таких. Ну что ей стоило, помочь и сказать, что я ее друг. Ну, не хотела пускать меня, могла бы помочь моему другу, но нет, уперлась, еще и ворчала как сварливая бабуля. Боже, чему их только учат в этой академии. - Я хочу поговорить с вами, прекрасная незнакомка, может быть, вы поймете, что я не такой уж и плохой, как вы себе представляете, - да я уверен, что после того, как она ушла, то не раз вспоминала меня. Да-да самоуверенный засранец, я знаю. Улавливаю аромат ее духов, что-то терпкое и сводящее с ума, так и хочется оставить легкий поцелуй на нее нежной шее. Ох, мистер Харди, кажется, вам пора найти себе пассию. Иначе ведь не сдержитесь. Хотя, зачем я ей сдался? Кажется у ног этой красотки парни штабелями лежат, а я не хочу быть одним из, я хочу быть единственным и неповторимым. Да и тем более, я ведь старше ее. Ей нужен парень ее возраста, который будет уделять ей максимум своего времени, который будет ее удивлять и который понравится ее родителям. И наверняка, на нем должно быть это идиотское танцевальное трико. А я знаете ли не очень подошел бы на эту роль. Как вы себе это представляете? Ну, если я могу удивлять, то со временем накладка – моя служба отнимает много времени, но я готов, уделять ей внимание до и после работы. Ну а насчет родителей, я думаю, я бы им угодил, но черт знает, может они тоже помешены на танцулях, а их меня паршивый танцор, честно говоря, могу станцевать только медленный танец, но с выпускного класса, мне такого случая не представилось, поэтому, возможно, с танцами тоже выйдет накладка. - Это вам,- я протягиваю девушке красивый букет, он не похож на те помпезные, которые парни скупают для девушек, чтобы затащить их в постель. Этот я выбирал с особой тщательностью, он был простым, легким и таким нежным, я подумал, что эта девушка заслуживает именно такое. - Может быть, скажете свое имя? Я знаю только вашу фамилию, но, уверен, имя столь же прекрасно, - я невольно улыбнулся наблюдая за тем, как девушка вдыхает аромат букета, в прочем как только она это заметила, то тут же вновь начала показывать свои иголки, называя меня маньяком, и говоря, что мне лучше уйти. - Нет, я знаете ли, опаздываю на службу, и мой друг, меня прикрывает перед начальством, и если я вернусь, так и не узнав вашего имени, это будет позор, - девушка смягчается, и я слышу ее имя. Шерил. Есть в этом что-то нежное и притягательное. - Отлично, Шерил, у меня к вам предложение, как вы смотрите на то чтобы прогуляться? Птичка шепнула на ушко, что больше у вас нет сегодня занятий, - я невольно улыбаюсь, мне удалось достать информацию, что сейчас у девушки началось свободное время, а это значит, что у меня есть шанс понравится ей. Я не знаю зачем всё это, просто.. кажется она запала ко мне в душу. - Ну, разве я о многом прошу? Откажешь, и я буду ошиваться ту каждый день, надоедать вахтерше, и тебе.. соглашайся, я не кусаюсь, - я беру девушку за руку и тяну с собой на улицу, погода сегодня так и шепчет. Самое время для прогулок и отдыха. Но я абсолютно не знаю, что она ответит мне. В конце концов, она может меня отшить. Но разве так сложно дать парню один шанс?
Cheryl Hardy: -Занятий у меня нет, но уже давно комендантский час. – сухо ответила я. Да, наверное, я кажусь жуткой букой со стороны, но, во-первых, у меня есть на то причины, а во-вторых, с чего я вообще буду любезничать с каждым встречным-поперечным? Знаю я их, этих любезных юношей из хороших семей. Разливаются медом, но приносят одни лишь проблемы и неприятности. К тому же, у меня не было времени на романы и прочую ерунду. Мне нужны были хорошие результаты, я не могла вылететь из колледжа. У нас же с этим было строго. Любой пропуск, опоздание, провинность – отражались в личном деле. Несколько замечаний – навылет. Сюда мечтали попасть многие, просто потому, что именно отсюда были велики шансы попасть заграницу, в лучшие театры. -И цветы я принять не могу. – с неким сожалением я отдала букет. Ну, во-первых, я не люблю вообще что-либо принимать от незнакомцев. А во-вторых, в комнатах нам не разрешают держать ничего лишнего. И цветы в том числе. Потому, что в комнатах мы живем не по одному, а по нескольку человек, а те же цветы могут вызвать у кого-то аллергию. В общем. Правилами это запрещено. Я еще раз втянула воздух и чихнула. – У меня аллергия на маргаритки. – поясняю я парню, что бы не решил, что я совсем уж злюка. Впрочем, я действительно злюка. -Если Вы будете ошиваться тут каждый день, миссис Хоук просто вызовет полицию. – пожала я плечами, пряча улыбку. Я действительно чертовски устала и хотела принять душ и лечь в постель. Все тело болело. Но это нормально, если бы не болело – вот это было странно. Значит – плохо работала. -Спектакль через неделю. – я назвала время и место, развернулась и ушла. С одной стороны, вроде как и отшила, но зачем время и адрес назвала? А вдруг придет? Лежа в постели, долго не могла уснуть, размышляя. Отец ушел из дома, когда мне было около восьми. К соседке. Представляете? Так и ходил с ней под ручку перед матерью. Мать, мне, десятилетней, в злобе говорила, мол, всем им одного и надо. Все мои сокурсницы во всю крутили романы, а мне было противно. Даже когда кто-то на улице подходил знакомиться, проходила мимо с каменным лицом. Анна, та была дамой в любовных делах весьма сведущей. На первом курсе улетела со взрослым журналистом на выходные, а вернувшись смаковала подробности. А потом оказалось – залетела. Журналист исчез, не оставил ни адреса, ни телефона. Ужас заключался в том, что трехмесячный срок выходил задолго до каникул, а отчисляли за это мгновенно. Анна пошла на аборт. После уроков съездила в больнице, вечером вернулась, а утром уже танцевала в театре. А после спектакля обливалась кровью к гримерке. Наша кураторша отхлестала ее по щекам. «Не умеешь – не берись. А теперь пошла на место. Работаем». Я засыпала, а мысли путались. Контрольная по французскому. Пуанты порвались. А вдруг, придет? Оркестр отделял сцену от зала стеной. В зале слышали музыку, на сцене слышалось тяжелое дыхание, скрип пуант по натертому полу, вскрик Анны, неудачно вставшей на больную ногу. -Болит? – сочувственно спросила я. -Терпимо. – и мы разбежались к партнерам. Затем еще выход. Свет софитов, грим, пышные шопеновские пачки и струящийся по спине пот. На последнем действии мой партнер ослабил хватку и я скользнула вниз, едва удержавшись. -Держи крепче, идиот. –шиплю я, сквозь стиснутые зубы. Вот красота была бы: свалиться посреди сцены, задрав ноги выше головы. Наконец раздевалка, душ, последние зрители покидают театр, и группа выходит вслед за ними, я отстаю. У колоны примечаю парня и замедляю шаг. -Понравилось? – спрашиваю я безразлично, бредя по дороге медленно, чувствуя, как ноют мышцы и дрожат от перенапряжения ноги.
Adrian Hardy: Откуда, откуда мне было знать о ее аллергии. Неужели у кого-то может быть аллергия на такие безобидные цветы? Я понимаю лилии – их запах отвратен, дышать нечем, и еще, их нельзя ставить в спальне, если окно не открыто, иначе, можно умереть. - О, нашли кого пугать полицией, - я усмехнулся, если вахтерша вызовет полицию, я поздороваюсь с ними за ручку, и буду с еще большей интенсивностью совершать нападки на академии, в надежде увидеть прекрасную шатенку. Она просто говорит о спектакле и уходит. Что, что с этой девушкой не так? Ну, я ведь ошивался чертову кучу времени возле порога академии, а она вот так просто взяла и побежала восвояси. - Я буду там! Непременно, - кричу в след удаляющейся девушке. Попасть на это выступление было тяжело, билетов просто не было. Мне сказали, что их раскупили еще месяц назад. Но я ведь должен был там оказаться. Поэтому я задался целью – найти билеты любой ценой. И мне повезло, моя подруга, по доброте душевной отдала свой билет мне. Да, согласен, у меня не первые ряды, зато – середина, и мне отлично видно как Шерил танцует. Её движения легкие, она просто парит над сценой, и я заворожено наблюдаю за ней. Передо мной сидит какой-то мужчина, который постоянно елозит, и это бесит, после десяти минут, я не сдерживаюсь, - если вы еще хоть раз шелохнетесь, я вас прибью, и уж поверьте лицензия на убийство у меня есть. И всё оставшееся время мужчина кажется даже дышал через раз, боялся меня потревожить, а когда весь зал встал и начал аплодировать, он ретировался. Боже мой, какой пугливый нынче пошел народ. Хотя, с другой стороны, если ты пришел в такое место – веди себя достойно. Я жду ее возле колонны, мимо меня снуют танцоры, которые успели переодеться, но Шерил так и нет, неужели смылась через главный вход? Неужели думала что я не приду? Нет, просто запаздывает, возможно долго ждала очередь в душ, или что-то в этом роде, я ведь не знаю, что там делают танцоры после выступлений. - Потрясающе, - искренне говорю я, ведь это действительно так,- приятно видеть человека, который нашел своё призвание в этой жизни, - мы выходим на улицу, и Шерил кажется думает опять улизнуть, но я нежно перехватываю ее руку,- нет, так дело не пойдет, я не могу подарить тебе цветы, зато, могу устроить сюрприз, не так ли? Пошли,- я тяну девушку за собой, и после недолгий пререканий она сдается. Мы гуляем по парку, говоря о какой-то ерунде, я примечаю что у нее очень заразительный смех и потрясающая улыбка. Наверное, она думает, что мы будем просто гулять. А вот и нет, я что, зря стянул с себя фору и переоделся в этот костюм, который пришлось купить совсем недавно. Совсем недавно я приметил один ресторан. Если пройти сквозь парк, и вырулить на тихую улочку, а после подняться на двадцатый этаж, то можно попасть в потрясающий ресторан. Он мало кому известен, из-за своего расположения, но столики тут забронировать сложно. У заведения есть свой круг постоянных клиентов. - Так, позволь, я завяжу тебе глаза, - я выудил из кармана пиджака черную атласную ленту, и когда закрепил ее, наконец-то продолжил свою речь, - не хочу испортить сюрприз, хотя, бьюсь об заклад, ты не знаешь, куда мы идем.. Я не романтик, но почему-то именно сегодня, и именно для Шерил, я захотел сделать что-то приятное. Мы переходим через дорогу, и это между прочим своеобразная проверка, ведь она должна мне доверять. - Аккуратно, ступеньки, - помогаю Шерил преодолеть препятствия, и вот, мы уже в лифте, долгая поездка, и путь до столика. Он находится на террасе, на каждом столике стоят свечи, поодаль торшеры, с приглушенным светом. А с террасы открывается потрясающий вид казалось бы на весь город. И из-за того, что ресторан находится на верхних этажах, не видно людей, которые суетясь бегут по делам. Если смотреть вперед видно парк, дома в окнах которых уже загорелся свет. Здесь поистине прекрасно, и я надеюсь, что Шерил понравится. Я аккуратно снимаю повязку, и улавливаю улыбку на ее устах. Понравилось. Даже если будет на зло мне говорить что здесь отвратно, я всё равно увидел, как она улыбнулась, а это значит, что она приятно удивлена. - Красиво, не правда ли?,- я отодвигаю стул, позволяя девушке присесть. Она оглядывается по сторонам, разглядывая интерьер, - и еще, тут нет маргариток, я узнавал, поэтому, сбежать отсюда прикрывшись аллергией не получится. Официант заботливо рассказывает нам о самых вкусных блюдах, а так же интересуется тем, что мы будем пить. Вино. Красное вино здесь просто потрясающее. Я заказываю бутылочку изысканного вина, которое мне посоветовали в прошлый раз, и официант приняв наши заказы удаляется. - Ну, так что, расскажи мне что-нибудь о себе, - я действительно очень хотел узнать о ней побольше. На данный момент я мог назвать только ее имя, сказать то, что она потрясающе танцует, и не любит цветы. Официант подносит вино, разливая его по бокалам, - за твой успех!
Cheryl Hardy: Я давно уже не боялась сцены, зала, публики. Мы часто выступали на таких вот открытых концертах, народу собиралось куча, билеты иногда было практически невозможно достать. Все же не зря наше учебное заведение считалось одним из лучших. На этих выступлениях частенько появлялись люди из крупных театров, высматривали себе самородков, бывали журналисты, которые писали отзывы, частенько не о самом спектакле, а об особо отличившихся танцовщицах. Девочки, да и парни, прослышав о том, что на спектакле в зале будет сидеть кто-то, кто может принести им в дальнейшем выгоду, старались вовсю. Меня же это всегда мало заботило, я просто упорно работала, не стремясь попасться на глаза какому-нибудь денежному мешку, который смог бы составить мне протекцию. Многие из наших этим не гнушались. Частенько после спектакля девочки и впрямь уезжали с какими-нибудь «поклонниками» с толстыми кошельками. Сегодня же, на выступлении, когда мне вдруг подумалось, что этот парень находится в зале, будет смотреть, как я танцую, мне стало страшно. Из-за одного единственного человека мне вдруг стало не по себе. Я тут же разозлилась на себя и уверенно шагнула под свет софитов. Вот еще, слишком много чести думать о нем. А ведь раньше зал мне казался безликим, серым и аморфным существом, неделимым на людей. -Куда мы идем? – я сопротивляюсь, потому что не привыкла к таким поворотам. Мне не улыбается принимать какие-то сюрпризы от едва знакомых парней. Да каких знакомых? Я вижу его второй раз в жизни. Глупости какие-то, и зачем я вообще согласилась с ним идти? Но его искреннее восхищение балетом меня смягчило. Поэтому я не смогла дать должный отпор, а теперь жалела. Да, надо признать, что место действительно было шикарным, раньше мне не доводилось бывать в подобных ресторанах. Да что говорить, зарплаты моих родителей не хватило бы даже на то, что бы выпить здесь чаю. От этого я чувствовала себя жутко неуютно. -Да, красиво. – соглашаюсь я, когда нам приносят заказ. Официант разливает вино по бокалам, парень произносит тост, но я мотаю головой, отказываясь. – Спасибо, но я не буду пить. – это было строго запрещено в академии. Отчисляли и за меньшее. Могли отчислить за курение, за опоздание с каникул. Да за какую-нибудь ерунду, особенно если нужно было освободить место какому-нибудь «платнику». Однажды, возвращаясь с прогулки, я наткнулась перед дверьми нашего общежития на Анну. Она была пьяна в дым, как добралась до пункта назначения – неизвестно. От нее за километр разило спиртным, и она едва держалась на ногах. Мне пришлось натереть ее лицо снегом, что бы хоть немного привести в себя. Мы кое-как прошли мимо вахтерши, но вот нашу кураторшу нам провести не удалось. Та звонко отхлестала Анну по щекам, влепила выговор и отстранила от занятий на неделю. Неделя без репетиций для балерины – смерти подобно. За это время твое место займет кто-то другой и ты рискуешь уже никогда не вернуть своих позиций. Ко всему прочему, я просто не любила пить. Когда-то в детстве я насмотрелась на пьющего отца и с тех пор просто не выносила даже запаха спиртного, поэтому предпочла отказаться. Да, вот такая я, «неудобная» девушка. Обычные вещи вроде цветов и бутылочки вина у меня вызывают если не отторжение, то, как минимум полнейший отказ что-то из этого принимать. Вот и зови меня после этого в ресторан. -Может быть, сначала ты назовешь свое имя? – интересуюсь я, ковыряясь в тарелке. Я не мучила себя диетами, поэтому питалась нормально, и мое ковыряние без особого аппетита в тарелке было вызвано не желанием повыпендриваться или страхом набрать килограммы, а просто общим ощущением, что я сюда не вписываюсь. Это, возможно, был мир этого парня, но не мой. Для меня все эти рестораны, дорогие вина, музыканты – все словно из другой жизни, к которой я не принадлежала и никогда принадлежать не буду. Наверное, мое поведение со стороны выглядело отвратительно, будто бы я не желала с ним общаться или он мне был неприятен. Не, это было совершенно не так. Просто я чувствовала себя здесь неуютно, я чувствовала себя здесь чужой.
Adrian Hardy: Раньше я как-то особо и не задумывался над тем, что нужно сделать что-то особенное для того, чтобы завоевать внимание то или иной девушки. Всё выходило как-то само собой. А тут надо же, извелся пока решил что и как устроить, билеты искал, в общем делал всё, лишь бы сегодня увидеть ее. Да, может быть я не понимал и половины смысла танцев, но со стороны все выглядело потрясающе. Наверняка она проводит тут уйму времени, оттачивая одно движение за другим. Моя младшая сестра, к слову, тоже хочет стать великой танцовщицей. Точнее балериной, ну да, есть у нее такая голубая мечта, тоже с самого детства стоит на пуантах, слушает классическую музыку. Последнее меня к слову ужасно достало. Ну мне лично хотелось спать от этой медленной монотонной музыки. Еще, помню, что ее партнер повредил ногу, и тогда, дома она тренировалась со мной. Только представьте меня, выполняющего поддержку. Большого труда стоило сестре объяснить мне, что и как делать. Я без конца ворчал, но помогал ей, потому что понимал, что для этой малышки это очень важно. А эта дамочка та еще колючка. Не знаю, чем я ей так не понравился, но складывается ощущение, что она специально делает мне наперекор. - Адриан, Адриан Харди, - ну, раз она не хочет начать знакомство, начну я, - я никаким образом не связан с искусством, и оказался возле вашей академии только из-за своего друга. Я люблю свою работу, даже не смотря на то, что порой, я просто не бываю дома. Да, и пока ты там не напридумывала себе что-то, я уточню что работаю в полиции. И да, мне правда хотелось чтобы тебе тут понравилось. Но, кажется, ты не очень довольна, - да я заметил, как она нехотя ковыряется в салате. Может быть, Шерил чувствует себя здесь не уютно? Странно, вроде бы здесь не пафосное место, как раз таки наоборот. Да, интерьер шикарный, но, по сути, здесь обычные люди, не богачи. И не важно, во что ты одет - в джинсы и спортивную кофту, или же в платье в пол. По крайней мере, никто не заморачивается. Никто кроме Шерил. Я примечаю как она смотрит на посетителей, чувствует себя не уверенно. В полиции нас научили просто считывать людей. И сейчас я живу, что она встревожена, немного подавлена и чувствует себя неуютно. - Ты очень красивая,- наконец она переводит взор на меня,- давай просто поедим, а потом прогуляемся? Может быть там ей будет уютнее? Ну а коли мы пришли сюда, и уже заказали себе еду, было бы глупо просто так взять и уйти. Она соглашается, это радует. Не смотря на то, что эта девушка колючая как ежик, она со мной соглашается. По ходу ужина мы перекидываемся парой фраз на какие-то нейтральные темы, и кажется к концу она даже расслабляется. Оплатив ужин мы выходим на улицу. - Ну так что, расскажешь что-нибудь о себе?,- потому что иначе я просто пробью всю ее историю по всевозможным базам. Да, я не совсем работник полиции. Я не патрулирую улицы, и не лопаю пончики на обед. Работа у меня куда более опасная. Мы выслеживаем очень опасных людей, действия которых могут привести к множеству смертей. Но говорить об этом сейчас я не вижу смысла. Потому что дамы, узнав всю прелесть моей работы частенько сливаются. Некоторых не устраивает то, что я пропадаю на работе порой по несколько суток, а кто-то просто боится, что может случится что-то страшное, поэтому, у меня есть легенда, что я обычный коп. - Или так и будешь строить из себя неприступную снежную королеву?,- пусть она старается казаться взрослой и рассудительной, я вижу, что она еще очень юная, и по сути дела, я ведь вижу, что ей интересно мое общество. Однако она почему-то очень боится принимать мои комплименты и ухаживания, зажимается, будто бы я ее сейчас обижу. Может я не самый тактичный человек, но обижать девушек не в моей природе. Тем более таких как Шерил. - В следующий раз, когда у вас будет выступление, скажи мне, пожалуйста, заранее, не хочу бегать в панике, и покупать билеты с рук. Сама понимаешь, шанс что кто-то пропустит такое, или передумает идти не велик. И тогда, может быть я смогу взять Делайлу с собой, - я вижу как Шерил напрягается, и это вызывает у меня смех, - не переживай, это всего лишь моя младшая сестра. Она очень хочет учится у вас. С детства одержима балетом, поэтому, я думаю, ей будет интересно посмотреть на тех людей, кто уже достиг таких высот. Мы шли по парку не спеша. Подул прохладный ветерок, поэтому я снял с себя пиджак, и накинул его на плечи девушки, не смотря на все ее отнекивания. Боже мой, почему она такая упрямая, я ведь вижу, как ёё кожа покрывается мурашками.
Cheryl Hardy: Ужин прошел слегка неловко, по крайней мере, для меня. Адриан не делал чего-то плохого, просто все это казалось таким чуждым. Может быть, кто-то и мечтал о подобном, но для меня это было суровым испытанием. Нет, правда, я вообще не приспособлена к такой жизни. Вот кто-то рождается для того, что бы посещать дорогие рестораны, носить баснословно дорогие украшения и принимать подарки и комплименты. А кто-то я. Все подобные признаки хорошей, сладкой жизни напоминают о том, что за все надо платить. Или заставляют искать во всем подвох. -Ну, имя мое ты и так знаешь. Где я учусь – тоже. В общем-то, рассказывать нечего. Учусь, танцую, выступаю. – я слегка ежусь от холода, когда мы выходим из ресторана. На улице значительно холоднее стало, чем когда мы пришли. По привычке натягиваю рукава свитера на пальцы. И нет, мое поведение и неразговорчивость вовсе не значат «отвали от меня и больше никогда не появляйся на горизонте». Оно всего лишь значит, что на самом деле я просто не знаю. Как себя вести. Даже сейчас, когда мы вышли из этого ресторана. Ну, я просто не знаю, как у них принято? Что-то вроде «кто музыку заказывает, тот девушку и танцует»? Пусть даже Адриан не вызывает о себе впечатления такого парня, который залезет к тебе под юбку, едва оплатив ужин, но кто говорит, что преступник всегда похож на преступника? Метафорически, конечно же. -Я никого из себя не строю! – вспыхиваю я тут же, едва его слова доходят до моих ушей. Ну да, видимо считает, что раз я занимаюсь балетом, но игра на публику у меня в крови. Ну а чего бы и нет? Или считает, что я набиваю себе цену? Ну, знаете, типа я балерина, вся такая недоступная и неприступная, сколько ты готов на меня потратить? Фу, мерзость какая. – Если ты считаешь, что мое поведение игра на публику или еще что-то в этом роде, то я лучше пойду. Все время, что мы друг друга знали наше общение строилось на противоречиях. Ну, то есть он говорил что-то, что меня задевало, а я тут же выпускала коготки, готовая защищаться. Даже если защищаться было по большому счету не от чего. Но понять то, что Адриан не хотел меня обижать, я смогу только спустя много лет. А пока, бредя рядом с ним по парку, я только и ожидала какой-нибудь гадости. Точнее, ожидала новой возможности вспыхнуть и рассерженно зашипеть. Нашу милейшую прогулку прерывает звонок его телефона. Я отхожу на пару шагов, давая ему возможность поговорить спокойно. Когда он возвращается ко мне, говорит, что его приятель где-то тут неподалеку и предложил с ним увидеться. Буквально заскочить на пару минут. Что-то ему нужно было ему передать. Я посопротивлялась, но все же через пол часа мы вышли из машины у какого-то здания. При ближайшем рассмотрении здание оказалось ночным клубом. Прекрасно. Место разврата, пьянства и наркотиков. Только сюда-то мне и не хватало. Я послушно бреду вслед за Адрианом, почти оглушенная громкой музыкой. Надеюсь, что он встретит своего приятеля и мы быстро отсюда уйдем. Господи, если честно, я уже хочу домой. Свидание как-то не удалось. Наконец мы находим его друга в компании каких-то ребят. -О, а это Шерил! Шерил – балерина! – он уже порядкам пьян и ему видимо очень весело. Я вижу, как на меня обращаются взгляды. Мне становится неуютно. Будто я не балерина, а диковинное животное. -Правда? Говорят, что все балетные геи. Хорошо, что Вам попался Адриан. – мои щеки тут же заливаются краской. Хорошо, что в темноте не видно. -Я, пожалуй, пойду. – отступаю назад, разворачиваясь. -Да ладно, вас ведь с десяти лет мужики лапают. – я этого уже не слышала, проталкиваясь к выходу. Точнее, предпочла не реагировать. У самого выхода Адриан нагнал меня, ловя за руку. И утащил к бару. Почему-то я не смогла отказать, хоть и была на него невероятно зла. И зачем он меня сюда притащил? Не понимает, что все это совсем не для меня? Самовлюбленный диджей кокетничал с залом. На сцене извивались полуголые девицы. Передо мной стоял нетронутый коктейль. -Ну и как они, с точки зрения профессионала? – к нам подошел приятель Адриана. -Никак. Спину не держат. Мышцы зажаты. – мельком оглядев танцовщиц, безразлично ответила я. -Ты бы, конечно, лучше станцевала. -Меня бы и под пулеметом бы не заставили. -Конечно, профанация великого искусства. А правда, что вы по пять часов танцуете? -Бывает и больше. -Фигня это все. Порхать и я смогу! А рок выдержишь? Час без перерыва? – он начал проталкиваться к ди-джею. И через минуту уже договаривался с дискжокеем и звукооператором. -Чего он хочет? – подозрительно поинтересовалась я у Адриана. - Внимание, друзья! А теперь — страничка в стиле ретро. Наш добрый старый рок-н-ролл! — объявил диск-жокей. - Но — это не просто танец, это конкурс. Гость нашей дискотеки — балерина. Вот она… да-да, в голубом свитере… прошу любить и жаловать, ее зовут Шерил. Улыбнитесь, Шерил… Я сидела ни жива, ни мертва, посреди огромной любопытной толпы. На меня был направлен свет прожектора и сотни изучающих взглядов. Я привыкла к вниманию зрителей, но не так же. - Шерил вызывает на соревнование любую желающую. Час рок-н-ролла! Нон-стоп! Условия просты: танцуем в полную силу, партнеры меняются через каждые десять минут! Победителя ждет приз — вот этот плакат, — диск-жокей продемонстрировал плакат какой-то рок-группы. — Итак, начинаем! Профессионал против любителей! Растерянная, с пунцовыми щеками я готова была провалиться сквозь землю. Этот кретин за руку втащил меня в круг. Толпа, радостно ждущая развлечения, загудела. — Как же так, Шерил? — укоризненно кричал диск-жокей. — Завлекла и бросила? Ну, смелее, смелее! Ну-ка, все дружно: Ше-рил! Ше-рил! Я беспомощно оглянулась на Адриана. Тот усмехнулся. Я отвернулась, вырвала руку у его приятеля и сама вышла в круг. Рядом встали еще три девицы. — Итак, засекаем время… Пять… четыре… три… два… один… Начали! — Пари! — заорал дружок Адриана. Кругом возбужденно галдели, спорили, лезли на подоконники, на банкетки, чтобы лучше видеть. С подиума снисходительно смотрели девицы в комбинезонах. Первый партнер был опытный танцор, он уверенно крутил меня в ту и в другую сторону, в четыре оборота с перехватом руки. Я танцевала с каменным лицом, фиксируя взгляд в одной точке. На втором курсе в академии в порядке эксперимента преподавали современный танец, классический рок я знала. Две соперницы сошли на втором партнере, последняя продержалась еще несколько минут, потом, пущенная неумелой, но сильной рукой, не устояла на ногах и врезалась в толпу. Лица партнеров мелькали у меня перед глазами, все остальное слилось в одну пеструю полосу. В зале было душно, я сразу взмокла от пота, туфли скользили по полу. — Тридцать минут! — азартно крикнул диск-жокей. — Давай, давай, крути! — кричали те, кто ставил против. — Нормально танцуйте! Так кого хочешь загонишь! — орали те, кто ставил на меня. Сорок минут. Пятьдесят. Тут и там раздавались голоса отсчитывающие время. Я была сосредоточена только на движении. Внезапно, меня повело в сторону, но я удержалась. Неловко качнулась, но партнер успел поддержать меня. -Сходит! -Держись! Десять минут! Кругом стоял крик и визг. Глаза застилало потом. Ноги болели. Я слышала голос Адриана: -«Хватит, Кончайте!». Его удержали, оттолкнули за спины. Пять минут. Три. Две. -Победа! Ликующая толпа побежала считать выигрыш, а я побрела прочь. Шум музыки остался позади. С трудом добредя до банкетки, села, скинув туфли. Пальцы были стерты, колготки пропитались сукровицей. Над моей головой раздался голос Адриана. -Можешь возвращаться. – хрипло проговорила я, с трудом вставая на гудящие ноги. Сейчас я ненавидела их всех.
Adrian Hardy: Видимо я никогда не пойму ее. Странная девушка, странная но вместе с тем загадочная, притягательная, и… боже, она ужасно упрямая. Кто-нибудь говорил ей об этом? Наверняка говорили, я уверен, что не первый это заметил. А еще она зачем-то выстраивает вокруг себя огромную стену, которую щедро украшает шипами. Хотя, может быть ей и впрямь не приятно мое общество? Может быть ей нравятся какие-то качки с загаром? А тут я, высокий, худощавый, еще и светлый, боже, да во мне по сути ничего примечательного, обычный парень живущий по соседству. Тогда может стоит сдаться? Проводить ее до дома, и больше не искать с ней встреч? Легко сказать, однако я не могу так поступить. Мне кажется, что между нами что-то есть, вот только Шерил это отрицает, но меня к ней чертовски тянет. Господи, этих женщин никто не поймет. - Да нет же, ну что ты злишься то, - я невольно улыбаюсь, боже, она словно подросток, - просто я не понимаю, почему ты реагируешь на меня, как на какого-то врага. Если тебе не приятно мое общество, так и скажи, я провожу тебя домой и не буду больше попадаться на глаза, - мы по прежнему медленно бредем по парку, девушка молчит, я улавливаю на ее щеках легкий румянец, - погода сегодня хорошая, не находишь? Я решил перевести тему, потому как когда я пытался узнать что-то об таинственной Шерил, она начинала злиться, можно подумать, что ее биография была засекречена, и если я что-то узнаю о ней, то меня подстрелят. Звонок мобильного застает меня врасплох. Кому я понадобился, да еще и так поздно? - Майкл, ты чего в такое время трезвонишь, - я замечаю как девушка предусмотрительно отходит на пару шагов, словно не желая подслушивать отнюдь не интимный телефонный разговор. Ладно, это видимо она всегда так. Странная всё же эта Шерил. Друг зазывает нас в клуб, который находится рядом, и я стараюсь отказаться, но в случае с Майклом ответы не прокатывают. Ладно, может быть нам удастся свалить через десять минут? Я уверен народа там будет много, и нашу пропажу никто не заметит. Да и тем более, мне нужно передать Майклу его жетон, который он забыл на работе. Ведь без него на работу он завтра не попадет. - Давай заскочим к моему другу в клуб на пару минут, я передам ему его жетон, и отвезу тебя домой, договорились?,- девушка опасливо посмотрела на меня, - и больше не буду тебе надоедать, честно. И только после этого Шерил согласилась, что ж, ладно. Главное не отклоняться от плана. В клубе толпа народа, мы с трудом протискиваемся между людей, я ищу друга, а он где-то пропадает. Попутно нам всучили две текилы, вот только я пить не намерен, мне завтра на работу. И вот наконец-то мы находим его, вот только всё идет совершенно не по плану. Я понимаю, что Шерил не приятно это общество, а еще, ей не приятно, что на нее все смотрят как на зверька в цирке. Мне стыдно за своих друзей, но они облепили ее со всех сторон. - Послушай, Майкл, нам пора, - начинаю я, но друг лишь отводит меня в сторону. - Какой пора, погоди, сейчас начнется самое интересное. Тем более ты с дамой, негоже уходить так рано, дай ей показать себя,- я понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет. Я смотрю куда-то за Майкла и примечаю что Шерил уже нет. Куда она делась? Вижу как она быстро бежит к выходу. Нагоняю ее, - эй, погоди, что случилось? Они тебе что-то сказали? Я хочу разобраться в ситуации. Кто-то заходит, кто-то уходит, и говорить у выхода не самое лучшее место. Поэтому мы протискиваемся к бару. - Послушай, если они тебя обидели. Ты так и скажи, ну не молчи же Шерил, я не могу прочесть твои мысли, - неожиданно рядом с нами вновь появляется Майкл. Ну что ему нужно, почему он вечно мне мешает. - Не знаю.., - зачем я вообще притащил ее сюда, - пойдем.., - но Майкл не унимался, он вытянул Шерил в круг, предложив батл. Мне стало интересно, согласится ли она. Ведь спортсмены, а профессиональные танцоры к ним тоже относятся никогда не сдаются. Неужели она согласиться. Я смотрю куда-то вдаль, не замечая, какой жалостливый взгляд кидает на меня Шерил. Если бы я только заметил, то прекратил бы это тут же. Но я был увлечен чем-то другим. Песни сменялись, она танцевала, десять минут, двадцать, это слишком жестоко. Я вижу как ей тяжело, но меня никто не замечает, я хочу прорваться к сцене, кричу чтобы они заканчивали, но вместо этого мне заехали в челюсть, и откинули куда-то в конец зала. Черт подери. Перед глазами всё плывет. Толпа отсчитывает последние минуты, я чувствую себя последним козлом, потому что не смог остановить это безумие. Черт подери. Я пытаюсь найти Шерил но всё тщетно. Зато Майкл светится как медный таз, отсчитывая деньги, которые выиграл благодаря победе Шерил. Я со всей силы заехал ему в челюсть да так, что он свалился на пол потеряв сознание. Его окружила толпа, а я посмешил найти ту, что так рьяно рвалась к победе. Ту, что наверняка возненавидела меня. Я нашел шатенку возле банкетки, она тяжело дышала. Мой взор упал на ее ступни. Черт подери, да они были в крови. Она танцевала превозмогая боль, она танцевала не смотря на то, что туфли стерли ей пальцы в кровь. Я мало врезал этому придурку, нужно было избить его до полусмерти за всё это. - Нет, - она порывается уйти, но ее колени подгибаются, ей тяжело даже стоять, я подхватываю девушку на руки, хотя она сопротивляется, - замолчи. Замолчи. Всё, хватит. Я не отпущу тебя. Слышишь меня?,- и после нескольких попыток вырваться она всё же успокоилась, я вынес ее на руках из клуба, куда больше не ступлю и ногой, и усадил в машину. Она молчала, я видел как она пытается скрыть следы от боли. Сейчас было слишком поздно, и в ее общежитие нас бы никто не пустил, поэтому я принял единственно верное решение – я отвез ее к себе. Опускаю девушку на мягкий диван. Квартирка конечно не самая шикарная, но мне нравится, здесь уютно. - Не вздумай вставать, - пригрозил я ей, но кажется Шерил уже и не хотела противится, я принес аптечку и усевшись на пол принялся обрабатывать ее раны. Одну за одной, она морщилась от боли, а я дул на ее раны, чтобы стало хоть чуточку легче. Моя мама всегда делала так, помогало так себе, но я почему-то делал сейчас то же самое. - Прости что вышло так. Я пытался их остановить, - да что уж говорить, кровоподтек у меня на скуле говорит сам за себя. И как я появлюсь завтра таким красивым на работе? Хотя, Майклу куда хуже. Она молчит, и я понимаю ее. После такого я бы и сам не стал ничего говорить. Когда я обработал последнюю раду, и обернул ее ступни бинтами, чтобы лишний раз не травмировать кожу, я приметил что она уснула. Вымоталась. Устала. Я поднялся с пола и перенес девушку в свою спальню, уложив на кровать, укрыв теплым одеялом. Не знаю почему, но мне захотелось оставить легкий, практически невесомый поцелуй на ее лбу. И я сделал это. Девушка не проснулась, и наверное, это к лучшему. Сам я устроился в гостиной, на маленьком диванчике, на котором я собственно не помещался в полный рост. Я долго не мог уснуть, думал о том, что случилось и винил себя.
Cheryl Hardy: Что и требовалось доказать. Мы разные. Просто разные. У него свой мир, а у меня свой. В котором нет места глупым шуткам, ночным клубам и прочей мишуре. Мой мир – вызов, танцы, тренировки, репетиции, кровавые мозоли на ногах. В нем нет места для глупостей. Я сознательно выбрала такой путь, и отступать не собиралась. Я сознательно лишала себя разнообразных вечеринок, тусовок и всего прочего, что обычно так любили мои ровесники. Я же считала все это бездарной тратой времени. В академии все время было расписано по минутам. Наверное, наше учебное заведение было самым строгим, в нем были очень строгие правила и огромные требования. Но все знали, что оно того стоит. Здесь не выпускали вертлявых артисток для танцулек в клубах или заштатных шоу. Здесь равнялись на лучших. Особенно в балете. Наше отделение вообще славилось самыми жесткими правилами и ограничениями. Отчасти, потому что нам попался жесткий куратор. Цапля была лишена, казалось бы, любых проявлений человеческих чувств. Не человек, а робот. В свое время она блистала в балете в Большом. Потом иммигрировала с мужем в США. Долгое время танцевала главные партии, а потом ее век остался позади и все, что ей было позволено – преподавать. Утро начиналось около пяти часов. Сонные, налетая друг на друга, мы шли на разминку, затем первое танцевальное занятие. Потом первая пара французского, затем снова балет, потом история, следом современные танцы. И так друг за другом, занятия танцами чередовались лекциями. Успеваемость на предметах отражалась на танцах. Даже если ты «лебедь», неуды отражаются на твоих возможных позициях в спектакле. А еще ежегодные комиссии на прохождение формы. Эти обмерки сантиметрами и каждый год паника «не дай Бог, прибавить хотя бы сантиметр». Чем хуже форма. Тем больше шанс залететь в глухую «корду». А от «корды» недалеко и до вылета из балетной группы. И куда ты потом? Снова начинать обучение по другой специализации? Идти в современные танцы или бальные? Потому что ты оказалась профнепригода? И с унижением провожать взглядом своих более удачливых сокурсниц, которые будут примерять пачки, и болтать о выступлениях. Занятия и тренировки порой длились до позднего вечера, а еще прибавьте сюда огромное количество домашнего задания. Если вы думаете, что из-за балета нам делали скидки по предметам, то вы глубоко ошибаетесь. Цапля была уверена, что в балерине должно быть все прекрасно, и тело и душа. «Не дай Бог вы когда-то выйдете в приличное общество. Откроете рот и сморозите какую-нибудь глупость. Да я же тогда в гробу перевернусь, из-за вас, идиоток». Поэтому частенько заходила на наши занятия, дабы проверить, достаточно ли строго с нас спрашивают. Теперь становится ясно, почему я даже и думать не хотела о каких-либо отношениях. Точнее, это была одна из множества причин. Порой в комнаты мы возвращались уже глубокой ночью и нужно было еще сделать доклад или выучить главу на следующий день. О каких романах может идти речь? Хотя, мои сокурсницы успевали. Но у кого-то из них были влиятельные родственники, а кто-то был будто рожден в пуантах. У меня не было ни того, ни другого и все доставалось мне только собственным трудом. Безо всяких подачек. И я помнила о том, как легко поскользнуться и слететь вниз с того места, которое ты все-таки сумела занять. Я почти не сопротивляюсь, когда Адриан меня увозит, хотя я зла и мне в принципе не нравится идея ехать куда-то с парнем, которого я знаю два дня. Но кроме того я устала и мои ноги действительно болят. Я не знаю, как я буду завтра на репетициях. Сукровица, выступающая на пуантах после занятий это обычное дело, но за ночь ноги немного отдыхают, а тут я все усугубила. К тому же, одно дело танцевать в пуантах, а другое - в жестких туфлях. -Я слышала, - говорю я, чуть морщась, пока Адриан обрабатывает мои ступни. Ну, по правде сказать, тут Адриан в принципе не виноват, что у него друг придурок. К тому же, вызов я сама приняла. Так что, обвинять Харди в том, чего не делал – глупо. -И вижу. – я наклоняюсь, осторожно касаясь пальцами щеки, на которой расползался синяк. Я проснулась внезапно и увидела перед глазами незнакомый потолок. Едва не впала в панику, но потом память восстановила события. И тут я все-таки впала в панику. Потому что произошла катастрофа. Я подскочила с места, бросаясь в гостиную и включая свет. На ноги было наступать больно, но к этому я уже давно привыкла. -Господи, почему ты меня не разбудил? – я тормошу Адриана за плечо. – Я должна ехать в академию. Я вызову такси, а ты закрой за мною дверь. – Я была в панике. Мне хотелось накричать на Харди, и мне пришлось вновь себе напоминать, что он не виноват. Дьявол их всех побери. -Ты не понимаешь? Моя жизнь не такая как твоя, пойми ты уже наконец! Я не могу таскаться по клубам, не могу срываться куда-то с ночевкой без предупреждения среди недели! Я не могу опаздывать и возвращаться после комендантского часа. Потому что любой просчет – замечание в личное дело! Три замечания – отчисление! А за то, что я не ночевала в корпусе – мне такое устроят, что я могу прямо сегодня же собирать свои вещи! Я металась по квартире Адриана, разыскивая свою куртку и обувь. -Видишь? Мы совершенно разные и ни к чему тебе тратить на меня время.
Adrian Hardy: Честно говоря перед там как заснуть я провернул одну штуку. Ну знаете, не очень хорошо пользоваться своим служебным положением, однако, я всё же сделал это. А уже после, провалился в сон. И я ну совершенно не думал о том, что проснусь от криков Шерил. Ну чего ей не спится? Ну я конечно думал, что она может проснуться раньше. Но вот чтобы в панике метаться по дому. Сонно потираю глаза, пытаясь сообразить, что она говорит. Тысяча слов в минуту, как пулемет. Правым глаз плохо открывается из-за того, что вчера мне смачно врезали по скуле, и сегодня, эта сторона лица немного припухла. Да уж, на работе буду первым красавцем. - Погоди, погоди. Не мельтеши, - и зачем я только это сказал. Девушка тут же начала говорить еще громче, еще больше слов в минуту, да и к тому же начала судорожно натягивать на себя туфли, превозмогая боль. Глупая. Я поднимаюсь с дивана, и мое тело дает понять, что лучше бы я спал на полу. Болит спина, и это черт подери удручает. Я подхожу к шатенке, которая мечется по моей квартире, и касаюсь ее плеч своими руками, словно останавливая, - Шерил… Шерил, - наконец она замолкает и останавливается. Надолго ли? - Всё в порядке. Постой, перестань носиться по моей квартире со скоростью электро-веника. Я сам не любитель ходить в клубы, и я повторюсь - мне очень жаль, что тебе пришлось вчера перенести. Но сегодня, тебе нужно отдохнуть, ты с трудом наступаешь на ноги. Думаешь я не вижу этого?,- девушка внимательно смотрит на меня, - а я вижу, как бы ты не старалась это скрывать, как бы ты не говорила себе, что привыкла к этому, это не так. Тебе нужен отдых, - я поднимаю ее в воздух и несу в комнату, она припирается, брыкается, но мне всё равно. Что такая хрупкая барышня может сделать мне? Вот именно. Ничего. - Я связался с твоей академией вчера, и преподнес ситуацию несколько иначе, поэтому если тебя о чем-то спросят, то скажи, что ты подписала бумаги о не разглашении, - да я наврал с три короба ректору, а еще попросил на работе меня не палить. Благо шеф был адекватный, и вошел в моё положение, - поэтому сегодня, у тебя выходной. И никто не будет снижать тебе баллы, и уж тем более, тебя никто не выкинет из кампуса. Поэтому будь добра, просто, отдохни немного, а я пока сделаю завтрак. Я собираюсь выйти из комнаты, но вовремя останавливаюсь, и извлекаю из аптечки мазь, которая улучшает заживление. Мы пользовались ей на работе, когда получали сильные ушили или ранения, или еще чего. - Держи, - я подкидываю маленький тюбик, и девушка ловит его, - это поможет. Да, это было нашим спасением, и надеюсь, Шерил не будет противиться, и воспользуется моим советом. Хотя, зная ее, я не удивлюсь. В холодильнике на удивление даже есть продукты. Обычно я беру что-то по пути, ну знаете, иногда заработавшись, я забываю про еду, и тогда приходится выбрасывать из холодильника просроченные товары, а это сами понимаете, не очень-то и приятно. Овощной салат с отличной заправкой, ее меня научила делать мама. Она у меня женщина следящая за собой, поэтому всё низкокалорийно, но тем не менее вкусно. Блинчики с малиной, и свежевыжатый сок. В общем и целом, водрузив все на поднос, я направился в комнату. Не знаю откуда у меня поднос, наверняка мать приволокла, когда я сломал ногу, и не мог толком ходить, мне тогда было удобнее кушать в постели. К слову идти с этим самым подносом совершенно не удобно. Я попадаю в самые маленькие мишени, я могу поварить на пол громилу, но вот идти нормально с подносом это выше моих сил. Чертыхаюсь пару раз, пока добираюсь до комнаты. Девушка намазывает на раны мазь, и я невольно улыбаюсь. Послушалась таки. - Скорый завтрак. Прости, но не имею привычку закупаться продуктами впрок, поэтому, не велите казнить, - я опускаю поднос перед девушкой, - не буду смущать. Приятного аппетита. Удаляюсь, потому что я ничерта не выспался, и хочу принять прохладный душ. У меня и в мыслях не было приставать к Шерил. Она относилась ко мне достаточно холодно, хотя по сути я ни в чем не провинился. Вот если захочет, я отвезу ее в кампус, и больше не появлюсь в ее жизни. Ну точнее, в общежитие я ее и так отвезу, как не крути, но мне жалко ее ножки, а вот со второй частью куда интереснее. На всё про всё уходит около пятнадцати минут. Не имею привычки натягивать на себя футболку, поэтому выруливаю из ванной комнаты в домашних штанах. - Ну как, съедобно?, - интересуюсь я, опускаясь в кресло в углу комнаты, она до сих пор ест блинчики, и меня это радует. В ресторане она и вовсе ничего не съела, - это радует. А то я уж подумал, что ты совершенно ничего не ешь. Ну судя по тому, как ты ковыряла салат в ресторане..
Cheryl Hardy: Ну как же мне до него донести? Как вбить в его голову, что мой мир и его мир – разные вещи?! Что для меня не нормально пропускать занятия, потому что правая пятка захотела, черт его подери! Что мне не нужны вот эти «отмазки». Мне нужно быть в академии, вот что мне нужно! И дело не столько в том, что меня могут выгнать или могут влепить выговор! Дело в том, что я такой человек. Я не хочу лепить глупые отмазки, я не хочу врать, изворачиваться и ночевать в чужих квартирах, я не хочу что бы меня выгораживали за то, что не ночевала в кампусе. Как мне вбить все это в его голову? Видимо он считает, что я злюсь и нервничаю исключительно из страха получить пару штрафных, но дело не в этом. Дело в том, что мне претит такое поведение. Это не я. Кто-то из моих сокурсниц с удовольствием бы воспользовался возможностью, предоставленной Адрианом, но не я. Я не хочу врать, изворачиваться и прикрываться какой-то ерундой! О, Господи. Это просто невыносимо. Но я сильно сомневаюсь, что Адриан сможет понять. Скорее всего опять решить, что я выделываюсь. Кажется, он только так и оценивает мое поведение. Просто он привык к одной жизни, к определенному виду поведения, ну а я другой человек. У меня куча своих заморочек. Я знаю, что со мной сложно, ну уж извините, я никому себя не навязываю. Но я хочу, что бы меня принимали такой, какая я есть, а не пытались что-то из меня вылепить или тем более, решить мои проблемы за меня. Сама как-нибудь разберусь, что мне следует делать. -Адриан. – я прикусываю губу, что бы не ляпнуть чего-нибудь резкого. – Я хочу, что бы ты понял одну вещь. Не бывает вот так вот легко. И не потому, что тебе все равно не поверили в академии, это дело десятое. А потому что я не хочу поблажек. Мне не нужно, что бы меня кто-то выгораживал. Терпеть не могу когда врут. – бессознательно поджимаю губы. Мне и так приходилось достаточно лгать и изворачиваться из-за своей способности. Я еще помню ложь отца, который говорил о том, что хочет вернуться в семью и что все будет хорошо, отводя взгляд в сторону и боясь смотреть мне в глаза. Ложь матери, которая дрожащим голосом говорила в трубку, что отца домой не пустит, когда я слышала на фоне его голос. Все вокруг лгут, и меня это бесит! Я хочу сократить количество лжи вокруг себя. -Наверное, я должна сказать спасибо. За то, что позаботился обо мне, за завтрак, за то, что попытался выгородить меня. Я понимаю, что ты сделал это из лучших побуждений. Но свои проблемы я буду решать сама, хорошо? – надеюсь, я была не слишком резка. Мне постоянно приходится напоминать себе о том, что Адриан действует из лучших побуждений. Ну никто же не виноват, что у нас такие полярно разные взгляды на то, как будет правильно. Я с десяти лет была самостоятельной и приучалась к тому, что свои проблемы нужнорешатьсамой,что никто за тебя ничего не решит. Я привыкла отвечать за свои поступки. И если мне нужно получить выговор –значит я его получу. -А сейчас отвези меня в академию или я закажу такси. – я не собиралась просиживать целый день дома или где бы то ни было. Я должна была вернуться в кампус. Я выхожу из машины как раз перед носом нашей комендантши. -Неужели. Явилась все-таки, прима-балерина. - как всегда язвительно проговорила Цапля, когда я подходила к вахтерше вместе с Адрианом. –Скажи спасибо. Что у тебя есть оправдание. -Да. Я была у Адриана. – поднимаю я глаза на кураторшу. – Мы были в ночном клубе, и было очень поздно, что бы возвращаться в кампус. Поэтому я осталась у него на ночь. – Кураторша от моей наглости чуть не задохнулась, а Адриан стоял с видом «что ты несешь». -Ты забываешься, Блюмфилд. Да ты вылетишь у меня отсюда со скоростью пробки. Думаешь, на твое место охотников не найдется? Быстро в зал. Сегодня отрабатываешь два лишних часа после репетиций. Прошла неделя репетиций. Каждый день два дополнительный часа в зале за самовольную отлучку. В пятницу вечером я ждала, что меня привычно выдернут вниз, ждала, что придет Адриан. Мне нужно было с ним поделиться. Но он не пришел. -Я до десяти! – задержавшись на секунду у стола кураторши, бросила я. -Нет, - коротко ответила она. -Я успею, честное слово! -Ты лишена увольнения. –я остолбенела. -За что? -За опоздания. Я предупреждала. -Пожалуйста, — в отчаянии сложила я руки. - Потом хоть месяц буду сидеть! Честное слово! Хотите, вот здесь сяду, рядом с вами, и буду сидеть. Только сегодня! Хоть на час! Мне очень нужно, очень, очень… - Сядь-ка, - она указала на стул. — Садись, садись… Я присела на краешек, готовая тотчас вскочить и бежать. - Я тебе расскажу одну очень интересную историю, — кураторша коротко усмехнулась. — Видишь ли… — на столе зазвонил телефон, она сняла трубку. — Да, академия… Добрый… Не зовем. Это служебный телефон, — она повесила трубку и сплела пальцы. — Да, так вот… Я представляю, что это за час, который стоит месяца. Но я вправе тебе советовать, потому что… В общем, послушай. Училась в нашей академии девочка. Давно, ты не родилась еще. Способная была девочка, конкурс в Нью-Йорке выиграла. И работала, работала… И устала… И встретился ей в этот момент необыкновенный, а может, наоборот — обыкновенный, нормальный человек, который взял ее за руку и повел в другую сторону. И увидела девочка, что есть, оказывается, совсем другая жизнь. Другая — без вонючих, потных раздевалок, без кровавых тряпок на ногах — где не надо каждый день «через не могу». Кое-как доучилась, вышла замуж, родила, кончила институт, жила легко и счастливо. Нормально… А через много лет, когда дети выросли, девочка вдруг огляделась и увидела, что пусто кругом, холодно. Жизнь-то не получилась, а если и было что-то, то там, в начале… А кто виноват? Сама виновата, и муж виноват, и дети виноваты. И тот, кого рядом не оказалось, кто бы за волосы к станку подтащил и носом ткнул: здесь твое… И пошла девочка работать в интернат, чтобы хоть… у чужого костра… Цапля помолчала, разглядывая надпись на шариковой ручке. - Пойми, Шерил, я не хочу, чтобы ты через много лет плакала в последнем ряду, глядя на подруг… Ты просто устала за год. Это надо пережить. Перетерпеть. Это с каждым бывает. Это пройдет, … Ну, что молчишь? Скажи что-нибудь… - Дайте увольнение,- сказала я. - Не дам! - она бросила ручку на журнал. -Я сама уйду! -Иди, Ты взрослый человек. Ты знаешь, что потом будет. - Ну и пусть!- крикнула я. - Я не в тюрьме! Вы же не преподаватель, вы… надзиратель! Цапля отвернулась. Я сорвалась с места, сбежала по ступеням и толкнула руками тяжелую дверь. Пересчитав деньги в кармане, спустилась в подземку, надеясь, что правильно запомнила адрес Адриана. -Мы улетаем завтра. В Австралию. На три недели. Для обмена с их академией и выступлений.. – проговорила я, едва он распахнул передо мною дверь.
Adrian Hardy: И чего я прицепился, ну ведь ясно же, что ей со мной не уютно. Что она считает, будто бы моя жизнь такая простая, ведь я так быстро решил её проблему с отсутствием в кампусе после отбоя. Но спросила ли она меня, тяжело было это устроить или легко? Я скажу честно – не легко. Моя работа не из самых легких. Сегодня может быть погожий денек, когда я позвал шикарную шатенку в ресторан, а завтра меня может не быть. Да-да всё верно. Шерил наверняка думает, что я обычный полицейский, занимаюсь бумажками, ну или изредка выхожу патрулировать улицы. Но это не так, моя работа очень опасная и сложная, и честно говоря, я предпочитаю не говорить своим спутницам всё как есть. Иначе спустя пару-тройку свиданий они впадают в панику. Но раз уж Шерил сама решила, что мы совершенно разные, что ее путь такой тернистый и сложный, а мой столь легкий. Пусть так и будет. - Хорошо..,- сухо отвечаю я, и поднимаюсь с кресла, - собирайся, я отвезу тебя в кампус. За сим поспешил откланяться, потому как навязываться не имел привычки. Поспешно одеваюсь. Погода за окном не самая радужная, поэтому накидываю поверх футболки тонкую куртку. Оповещаю Шерил о том, что буду ждать ее у машины, и выхожу на улицу. Внутри засело какое-то предательское чувство. Вот вроде бы постарался сделать для человека приятное, а он в ответ лишь выпускает иголки. Ладно, может быть ей по душе танцоры в трико. Они то ведь точно понимают ее тонкую творческую натуру, ее желания, стремления и возможности. Не то что какой-то олух из полиции, которого к слову она совсем не знает. А я бы ей понравился, честно слово, я уверен, что если бы она не судила обо мне по моим друзьям, и моей работе, она поняла, что я обычный парень. Я не зазнавшийся, я не простите зажравшийся, и походы в рестораны для меня к слову редкость. У меня отличная семья, и я уверен, если бы она познакомилась хотя бы с моей сестрой, то изменила бы своё мнение насчет меня. Хотя, к чему всё это. Мисс Блюмфилд уже поставила жирную точку в наших даже не начавшихся отношениях. Мы садимся в машину и отъезжаем от моего дома, Шерил порывается объяснить мне как ехать. - Я помню дорогу, можешь не утруждаться, - на светофоре я выуживаю из бардачка тюбик мази, что забрал из комнаты, перед тем как уйти, - держи, поможет в заживлении. Я понимаю, что она еще не раз стопчет свои ножки до крови на тренировках и выступлениях, а это средство просто спасение, заживляет если не мгновенно, то очень быстро. Мы подъезжаем к ее кампусу, я открываю перед Шерил дверь и тут она ляпает комендантше то, чего я ну никак не ожидал. Что ж, она сама выбрала наказание вместо отдыха. Боже, иногда мне кажется, что мозг у девушек периодами отключается. Честно говоря, я порывался поехать к ее кампусу несколько раз. День назад я даже доехал до пункта назначения, однако как только дверь распахнулись, и на улицы высыпали студенты, я дал газу. Глупо надеяться на то, что такая девушка как Шерил западет на такого парня как я. Ну посудите сами, что с меня взять? Так прошла неделя. Я усердно работал над делом, плохо спал ночами, потому как мысли не давали мне покоя. В общем и целом, в начале недели я взял себе пару отгулов. Мне не хотелось ничего делать, просто отдыхать. Да, так планировалось с самого начала, однако как только я оказался дома, то … начал работать и там. К слову из дома работалось легче, не было то и дело снующих в твой кабинет работников и бесконечных звонков. Поэтому проработав пару версий я незаметно для себя уснул. Однако, моему сну не суждено было продлиться дольше часа. Кто-то настойчиво барабанил в дверь. Кого там нелегкая принесла ? Неужели Джаред – мой напарник с работы решил заглянуть? Однако за дверью меня ждал отнюдь не сотрудник, а та самая, шикарная шатенка, которая всё это время терзала мои мысли. Она быстро выпалила информацию, словно вот-вот она лишится голоса, и это последняя секунда, чтобы всё высказать. Я же повинуясь своему желанию, притянул ее к себе и страстно поцеловал. Да, наверняка не такой реакции она ожидала, но это именно то, о чем я мечтал всё это время. Кто знает, быть может она уедет и больше не вернется, и мне бы не представилось такого случая. А ведь она даже не отпирается. Отхожу на пару шагов назад, прикрывая за нами дверь (мы ведь не хотим, чтобы наш поцелуй был выставлен на всеобщее обозрение). И лишь только когда нам начинает не хватать воздуха, я отпускаю ее. Ее глаза всё еще прикрыты, она тяжело дышит, а ее губы так и манят меня. - Не вздумай там оставаться, - с улыбкой протянул я, наблюдая за тем. Как покраснели ее щечки. Боже мой, не смотря на всю свою браваду и иголки, она потрясающей целуется.
Cheryl Hardy: Когда я спускалась через две ступеньки в метро, когда вбегала в вагон за секунду до того, как закроются двери, когда пробиралась сквозь ленивую толпу уставших пассажиров, когда искала нужную улицу, выйдя из подземки, ни на минуту я не задумалась о том, что делаю что-то неверно. Всю жизнь я подчинялась правилам. Подъем строго по часам, прием пищи, комендантский час, сон. Все по регламенту утвержденному академией. Однажды, когда я сорвалась с киносеанса за тридцать минут до конца фильма, Адриан не выдержал и вспылил. Да, мы даже в кино умудрились как-то выбраться. В общем, он заявил, что мы словно роботы. Что мы не живые, как тряпичные куклы с подзаводом. Куклы, которым внушили, что только их жизнь и их мир единственно верный, но на самом деле мы не знаем настоящей жизни, что мы словно сквозь пелену смотрим на весь остальной мир. Я тогда сильно на него разозлилась, вырвала руку и ушла, сказав, что это он ничего не понимает в жизни и в том, что правильно. Заявила, что он слеп, глух и потерян. А сейчас, сидя на кожаном сиденье в подземке, когда поезд отстукивал секунды в такт сердцебиению, думала, что в чем-то он был прав. Ой как прав. Вдруг все это и не жизнь вовсе, а суррогат? Суррогат занятости, нужности, призвания, в конце концов? Комендантша предостерегала от того, что через десять лет я буду сидеть в зале и завидовать более успешным подругам, порхающим по сцене. А что, если через двадцать, тридцать лет, я буду сидеть одна в пустой квартире, в окружении всех этих балетных пачек и истертых пуант, стоптанных за все годы каторжного труда и осознаю, что в моей жизни нет больше ни-че-го? И то, что когда-то питало меня и давало силы – ушло? Век балерины недолог. Сколько можно порхать на сцене? Силы покидают с возрастом, суставы становятся менее гибкими, кости более хрупкими, а в спину дышат молоденькие выпускницы театральных и танцевальных школ, мечтающих станцевать Одиллию. Такие же, как я сейчас. А ты, потратившая всю свою юность на балет, остаешься ни с чем, потому что поклонники, которые когда-то приносили тебе охапки цветов на выступления, теперь смотрят на юную девчонку, порхающую на сцене в белой пачке и, может быть, только может быть, сравнивают ее с тобой в твою пользу. Я путаюсь в переплетах улиц, но наконец, нахожу нужный дом. Сердце отстукивает секунды до того, как дверь передо мною распахнется. Они кажутся мне вечностью, за которую я успеваю передумать сотню мыслей. От того, что он не захочет меня видеть, что у него может быть гостья, что его элементарно нет дома. Я уже представляю, как возвращаюсь в академию, под всепонимающим взглядом комендантши, но отгоняю это видение. -Теперь не вздумаю.. – едва слышно произношу я, все еще не осмеливаясь открыть глаза и взглянуть на Адриана. Прикосновение его губ было таким… Я не могу это описать, словно ты с огромной высоты летишь вниз, чувствуя это замирающее чувство в области желудка, а у самой земли падаешь в надежные объятия упругого батута и тебя снова подбрасывает вверх, и так до бесконечности много раз. -Я подумала, что не могу не попрощаться.. – мы оказываемся в квартире и Адриан захлопывает за нами дверь. Я бросаю мельком взгляд на часы: у нас осталось совсем немного времени. Часы показывали начало восьмого – я долго плутала, хотя мне казалось, что я нашла его дом гораздо быстрее. -У меня вылет в шесть утра… - без дальнейших объяснения я обвиваю шею Адриана руками и осторожно целую его в губы, словно приглашая продолжить. Где-то в глубине души поражаюсь собственной смелости, но уверенно стаскиваю с парня футболку, вновь прижимаясь к Харди. Такое чувство, будто я карду драгоценное время у самой Судьбы, которая вдруг повернулась ко мне совершенно неожиданным ракурсом. Разве полагала я еще несколько месяцев назад, что в ночь перед полетом в Австралию, перед поездкой, которую вся академия ждала целый год, я буду не собирать чемоданы, обсуждая с сокурсницами предстоящий перелет и выступления, а раздевать парня, с которым, у меня, по моим же собственным убеждениям, нет никакого будущего?
Adrian Hardy: Кто бы мог подумать, что день закончится таким вот образом? Вы могли себе это представить? Я вот нет. Да и вообще, это же Шерил. Черт подери, это Шерил! Та самая Шерил, что динамила меня на нашем «свидании», а после высказалась по поводу того, что в моей жизни всё легко, и что это не правильно, потому что она привыкла всего достигать сама, и покрывать ее не нужно. Ну, и что же изменилось? Ничего не понимаю, я думал, что больше не увижу ее, решил, что нет смысла навязываться. Чем черт не шутит, вдруг эта дамочка вызвала бы копов, и обвинила бы меня в домогательстве. Ну, полицейские конечно бы посмеялись и отпустили меня, но всё же, мне было бы неприятно. Ох, если бы я только знал, что она так по мне соскучилась, то примчался бы на следующий же день, дабы не мучить ни себя, ни ее. - Отлично, нам хватит времени, - я поднимаю шатенку в воздух, и она обвивает своими ногами меня, чтобы удержаться, мы направляемся в спальню, благо я не обладатель огромного дома. Ее поцелуи просто сводят с ума, заставляют желать большего. Но правильно ли это? Может быть сейчас, она просто повинуется мимолетному желанию, а уже через пару часов будет проклинать меня, на чем свет стоит. Я на распутье, не знаю, продолжать ли это прекрасное занятие, или остановиться. В тот самый момент, когда я собираюсь остановиться, бросить эту глупую затею, которая может причинить нам обоим очень много боли если она просто не вернется после, или обвинит меня в том, что я на этом настоял, она притягивает меня к себе и страстно целует, и я не могу больше сдерживаться. Опускаю ее на пол, стаскиваю с шатенки ее футболку и джинсы, помогаю ей избавить меня от футболки. Не хочу больше медлить, время и так бежит как сумасшедшее. Она сшибает со стоящей рядом тумбочки что-то похожее на лампу, она падает на пол и разбивается, и в этом водовороте поцелуев, неудовлетворенности и желания нет уже больше ничего, что может нас остановить. Всё потом, после, сейчас есть только мы, сейчас нет мира за пределами этой спальни. Сейчас мне хочется только одного - чтобы она полностью принадлежала мне, а я ей. Я притягиваю ее к себе настолько близко, насколько могу, запуская пальцы в ее шикарные каштановые волосы. Она такая хрупкая в моих объятьях, я замечаю это только сейчас, словно фарфоровая куколка. Осторожно расстегиваю ее бюстгальтер и откидываю куда-то в сторону, сейчас он нам ни к чему. Сегодня я докажу ей, что она не зря пришла сюда. Я прижимаю ее к кровати еще сильнее, провожу рукой по ее шее, с улыбкой наблюдая за тем, как она выгибается мне навстречу. Между нами нет никаких преград, белье уже давно поится где-то на полу, и это поистине прекрасно – ощущать ее в своих объятьях. Такую податливую, такую желанную. Без лишних промедлений я вхожу в нее и мы оба облегченно выдыхаем, будто бы ждали этого очень давно. Я примечаю, как она одной рукой она сжимает белую простыню, и прикусывает нижнюю губу, гуща стоны. Нет, сегодня нас никто не услышит, сегодня мы можем кричать о своем наслаждении. Мы двигаемся в едином ритме, подстраиваясь друг под друга. Почему именно она? Ведь я мог просто не пойти тогда с другом к этой академии, я мог не пойти на тот концерт, но всё же пошел. Черт подери, если это не судьба, то я не знаю, как это назвать. Что же ты со мной сделала, Шерил? Почему именно рядом с тобой, я не могу думать как нормальный человек, я хочу всегда быть рядом, я хочу заботится о тебе, я хочу оберегать тебя от всех бед, я хочу видеть как ты поднимешься на лучшие мировые подмостки и будешь покорять народ своими грациозными движениями. Я хочу быть с тобой рядом, сегодня, завтра, всегда. Наверное вы назовете меня глупцом, скажете, что еще слишком рано говорить об этом, но я уверен в этом. Я знаю, что если упущу ее, то не встречу больше ту, что так легко завоюет мое сердце и душу. Я подтягиваю нас ближе к основанию кровати, толчки становятся все более частыми и резкими. Мне нравится, как она шепчет моё имя в момент величайшего наслаждения. Еще несколько толчков, и я отправляюсь в этот рай вместе с ней. Опускаюсь на ее разгоряченное тело. Мы пытаемся восстановить дыхание, я оставляю легкий поцелуй на ее щеке, чуть ниже, на шее, на груди. Нет. Она просто обязана вернуться. - Если ты не вернешься, я сам заберу тебя оттуда, - еле слышно шепчу я, переворачиваясь на спину, и позволяя девушке устроиться у меня на груди. Совсем скоро я должен буду отпустить ее, я должен буду позволить ей улететь в далекие дали. А что потом? Потом томительное ожидание.
Cheryl Hardy: -Чего он смотрит? Пусть отвернется! – шепчу я, натягивая на плечи покрывало. Адриан одаривает меня непонимающим взглядом, ведь в спальне никого кроме нас нет. Только на стене висит портрет какого-то то ли литератора, то ли музыканта. Я выскальзываю из постели и переворачиваю портрет лицом к стене, возвращаясь в постель. Так лучше. Снова устраиваюсь на груди Харди, под его еле сдерживаемый смех. -Я бы осталась там дольше, если бы хотела проверить твои слова, - лукаво говорю я, скользя пальцами по его груди. – Но, боюсь, я сама не смогу выдержать долгую разлуку. – Вот поэтому я и отталкивала его. Отталкивала любого, кто хотел стать ближе. У других не получалось пробить броню. А Адриан.. Я сама к нему пришла, потому что не представляла, как я проведу эти недели без него, улечу не попрощавшись, не увижу перед отлетом. Мое сердце тянулось к нему, сердце, которое до сего дня жило только балетом, не растрачиваясь на какие-то любовные глупости и переживания. Важно было только то, насколько хорошо я станцую, насколько правильно выполню прыжок, а сейчас… все это куда-то потеснилось, будто давая место чему-то гораздо более важному. Но проблема оставалась. Оставалась моя занятость в академии, оставались эти отъезды, разлуки, репетиции. Долго ли он сможет терпеть мои постоянные отлучки? Долго ли будет соглашаться с тем, что вместо свидания с ним, я буду проводить время на очередной или внеочередной репетиции? Я боюсь, что рано или поздно ему это надоест, как и любому другому нормальному человеку, и он поставит меня перед выбором: либо я, либо балет. Но балет моя жизнь, а Адриан может стать моим сердцем. Если я позволю себе полюбить его. Хороший выбор, не так ли? Либо останься без сердца, либо отдай свою жизнь другому. Все хорошее когда-нибудь кончается, так и ночь стала подходить к концу. На часах было почти четыре, когда я поднялась с постели и принялась одеваться. -Если хочешь, я закажу такси, а ты спи. – скорее всего ему нужно утром на работу, а он не спал всю ночь. К тому же, если он повезет меня в аэропорт, то наверняка опоздает на службу. -Явилась-таки? А мы уж не чаяли дождаться нашу приму. Ради тебя бы не стали задерживать рейс. – сухо бросила мне директриса, когда я появилась перед ее взором. Выслушав придирки, я вернулась к Адриану. Рейчел помахала мне рукой, указывая на чемоданы – девочки собрали мои вещи. Мы прошли регистрацию, до рейса оставалось еще около тридцати минут, поэтому я просто повисла на Харди, наплевав на взгляды окружающих. Сокурсницы, конечно же, во всю обсуждали моя роман и сейчас, не стесняясь разглядывали Адриана. -Я буду скучать. – мы прощаемся, когда объявляют посадку. Австралия встречает нас душной жарой. Две недели тренировок, выступлений, отчетный концерт. Каждый раз до кровавых мозолей. Так как Эмма, на которую возлагали все надежды, сошла с дистанции, попав в больницу, основное давление шло на меня. Девочки проводили на репетициях по два-три часа в день и бежали на пляж или в местные магазины. Когда в первый день я собралась выходить из зала вместе со всеми, комендантша встала в дверях. -А ты куда? Ты еще танцуешь. Это у них свободное время, а у тебя его нет. – я бросила сумку и вернулась к станку. Прошло три недели, завтра мы должны были улетать. Я снова задержалась на тренировке допоздна. Когда я шла в номер, мне хотелось только рухнуть в постель и никого не видеть и не слышать. -Я больше не могу! Не могу! – крикнула я преподавательнице. -А ты думаешь, Эмма могла? Ты заняла ее место, будь добра работай. Это она могла позволить себе работать в пол-ноги, ты – нет. -Я не просила! Я не хотела занимать ее место! –зло крикнула я в ответ. -Но заняла. В номере столпились девчонки, явно только что вернувшиеся из магазинов. Вокруг были раскиданы пакеты, шмотки, сувениры. Они шумно обсуждали покупки. Я вошла в номер и молча прошла в душ. -Шерил, чего ты такая злая? Посмотри, посмотри какая прелесть. – я сжала зубы и пустила воду, что бы заглушить их голоса. Выйдя из душа. Молча скинула лишний хлам со своей постели и легла, закрывая глаза. -Это ты бесишься потому что тебе твой красавчик не звонит? Ты от него ехала, когда он привез тебя в аэропорт? Ну и как он? – девки зашлись ржачем. -Пошли вон отсюда. Все. – я поднялась с кровати и с трудом дошла до двери, распахивая ее настежь. – Я не ясно выразилась? Пошли вон! Валите к черту отсюда, сейчас же! Одна за другой девушки покинула номер, и я с треском захлопнула за ними дверь, вновь валясь на постель. В аэропорту ко мне подсела директриса. -С этим пора заканчивать, ты рушишь свою жизнь. Он не пара тебе. Ты упустишь возможность, а потом будешь всю жизнь жалеть. Я понимаю, что ты устала. Нужно перетерпеть. Впереди успех, а ты можешь спустить свою жизнь в унитаз. По возвращению я дам тебе неделю отдыха, ты заслужила. Разорви с ним все контакты, а потом возвращайся к учебе. Я позвонила ему перед отлетом. -Привет. Это я.. –он говорил о том, что соскучился, спрашивал номер рейса. – Не приезжай. – едва выдавила я из себя. – Все это глупости. Интрижка. Было хорошо, но пока все закончить. Не приезжай и не звони больше. – кто бы знал, каких усилий мне стоило говорить с ним твердо и уверено. Я словно превратилась в лед. Я понимала, что назад пути нет, после этих слов он точно не будет больше искать встречи. Прошла неделя, я вернулась в зал. Все это время я провела словно в болезни. Ничем не интересуясь, ни с кем не разговаривая. Дома тоже было невыносимо, потому что вернулся отец, а с ним я демонстративно не разговаривала. Видеть его и виноватые глаза матери было невыносимо. День пошел по накатанной колее: репетиция, занятия, сплетни. Я поднялась к директрисе перед последним уроком и положила на стол заявление. -Ты уверена? -Да. История повторялась. Я снова кружилась по полузнакомым улочкам, разыскивая его дом. Снова переживала, что он мне скажет. Снова думала, что могу застать его с другой женщиной. Это было бы правильно, в конце концов, неделю назад я сама сказала, что между нами все кончено. -Я перевелась на другое отделение. – я стояла прислонившись к стене перед его квартирой, когда он поднимался по лестнице откуда-то возвращаясь. Я проторчала здесь уже около трех часов, то и дело порываясь уйти, но останавливаясь.
Adrian Hardy: - Ну, если ты останешься, боюсь мне придется явиться на твою репетицию в полной полицейской амуниции и закинув тебя себе на плечо, унести в далекие дали, - шатенка усмехается, но я не шучу. Не смогу я больше без нее долго. Это странно, вот казалось бы, совсем недавно я и помыслить не мог, что так в кого-то влюблюсь. А я ведь влюбился, еще тогда, когда впервые увидел ее. Списал на простой интерес, но потом понял, что есть в Шерил что-то такое, заставляющее моё сердце биться чаще. То, что произошло между нами сегодня.. просто волшебно. Я был удивлен увидев ее на пороге своего дома. А сейчас, когда она прильнула ко мне, я аккуратно гладил ее по спинке. Кожа словно бархат, такая нежная. Я невольно улыбаюсь и оставляю поцелуй на ее макушке. Девушка поднимает на меня свой взор,- и когда ты порадуешь меня еще одним выступлением? Хочу подарить тебе цветы. Большой букет, правда, на этот раз, я надеюсь, угадаю какие будут тебе по нраву.. Так незаметно проносится время, и вот, Шерил уже встает с кровати, поспешно натягиваю на себя одежду. Я ужасно хочу спать, но не позволяю себе такой роскоши, любуясь ее шикарным телом. Да и к тому же, мне скоро на работу. Да уж, видок у меня будет шикарный. - Не говори глупостей, я тебя отвезу, - поднимаюсь с постели, - но пока у нас есть лишние полчаса, позвольте мне украсть вас....- я тяну девушку за собой в ванную комнату. Нет ничего лучше чем утренний секс, и контрастный душ, не находите? Итак, через сорок минут мы заметно посвежевшие уже наливали себе чай и кофе, чтобы хоть как-то восстановить силы после бурной ночи. Дорого в аэропорт не близкая, но мы минуем все пробки, я вижу как Шерил погрустнела, да, срок на который она уезжает очень долгий. Да, понимаю, есть командировки на полгода, на год, но для меня даже эти три недели будут адом. Пока Шерил решает какие-то вопросы с куратором и девчонками я стою в стороне. Ее подруги изучают меня, и если честно, мне это внимание не очень-то и приятно. Я из тех людей, которые всегда любят оставаться в тени. Моя работа заключается в том, чтобы действовать так, чтобы меня никто не вычислил, не раскрыл. А сейчас, я словно экспонат из музея, который каждая норовит рассмотреть до мельчайших деталей. Наконец она возвращается ко мне. Я притягиваю Шерил к себе, крепко обнимаю, и шепчу, - я буду скучать, ёжик, - получаю шуточный тычок в бок. Ну а что, ведь Шерил и впрямь строила из себя ёжика всё это время. Она отталкивала меня, чтобы потом самой явиться на порог моего дома. И что у этих девушек в голове? - Покори их всех, - мне приходится отпустить ее, но прежде я оставляю страстный поцелуй на ее губах. Она вернется. Совсем скоро. А я, пока что смогу уйти головой в работу. Время тянулось как резина. Я пропадал на работе, списывался с Шерил, она отправляла мне на почту свои фотографии. Для нее это важная поездка, вот только не смотря на улыбку, я вижу пустоту в её глазах. Она словно гаснет. Они ее загоняли. Наверняка директриса отрывается за то, что она чуть было не опоздала на вылет, да и вообще, завела себе какого-то парня в лице меня. Я был наслышан о том, что в этой академии строгие правила и абсолютно не вменяемые, помешанные педагоги, но я никогда не думал, что они могут сломать ее. Хотя, может быть я просто придумал себе это. Может быть на самом деле у нее всё хорошо. Раздается звонок. Я до сих пор на работе, здесь как обычно завал, мы не можем разобраться с одним делом. Еще и мой коллега попал в аварию при преследовании подозреваемых. В общем, всё через причинное место. Но когда я увидел на дисплее ее имя, то даже оживился, - привет ёжик, ну как ты там? Скажи мне еще раз, во сколько рейс, я забыл бумажку дома…, - но то, что я слышу в ответ повергает меня в шок. Что изменилось за эти три недели? - Постой, Шерил, ну погоди. Что у тебя случилось?, - но она лишь отвечает, что это была глупая интрижка и не более того. После чего демонстративно сбрасывает вызов. Я вне себя от злости. В сердцах даже смахиваю со стола кипу папок. Напарник интересуется что случилось, но я лишь отхожу в сторону. - Ничего. Готовь машину, кажется я знаю где прячутся наши подозреваемые, - мы отправляемся на дело аккурат в то время, когда самолет Шерил приземляется в Вашингтоне. Я был зол на себя, на нее, и на то, что надеялся на лучшее. Хотя, чего греха таить Харди, ты прекрасно знал, что такая девушка не для тебя. Ей подавай каких-нибудь шикарных парней, а что я могу дать ей кроме любви? Ничего. Так прошла неделя. Я заработался, пару ночей провел на работе. Осунулся. Шеф отправлял меня отсыпаться, но я работал. Я не хотел возвращаться в дом, потому что сразу же начинал думать о ней. Мне сразу же хотелось поехать к Шерил и всё выяснить, но она сама сделала выбор. Я был ей не нужен. Возвращаясь в родные пенаты я зашел в магазин, прикупив какие-то вкусности. В холодильнике шаром покати, а кушать хотелось. Поднявшись на свой этаж я был очень удивлен увидев знакомый силуэт. Она тихо сообщила что перевелась на другое отделение. И всё же, я был прав, они сломали ее. Пакет выпал у меня из рук, и в следующую секунду я уже прижимал ее к себе, целовал ее обветренные губы. - Я ведь чувствовал, что что-то здесь не ладное. Но был так зол после того разговора.. прости что не встретил тебя, прости, что не приехал после.. я полный козел, - так и есть. Я порывался сотни раз, но всё останавливал себя. Я пускаю девушку в квартиру, даю ей полотенце и свою футболку, чтобы она могла привести себя в порядок. Я вижу, как она устала, а контрастный душ снимет напряжение. Позже мы устраиваемся на диване, я аккуратно касаюсь ее ног. Мозоли, кровавые ранки, словно она танцевала без остановки всё это время. - У тебя всё будет хорошо.. слышишь?,- она поднимает на меня свой взор, словно я говорю какую-то глупость. Понимаю, для нее это отделение было всем, но… она еще покорит подмостки и не раз. И я надеюсь, что сейчас у нее будут хорошие педагоги, - ну же… улыбнись, я ведь влюбился в твою улыбку еще в первый день, когда ты выходила с занятий, а я с другом стояли возле вахтерши
Cheryl Hardy: Я боялась, что он прогонит меня. Боялась, что будет зол. Его нельзя было даже и осуждать за это, потому что это нормальная человеческая реакция. Он не может зависеть от меня, моих репетиций и моих загонов. Адриан живой человек, а не игрушка. Нельзя сначала сказать, что у нас ничего не получится, а потом свалиться ему как снег на голову, ожидая, что он что-нибудь сделает. Потому что я пребывала в растерянности. Мне нужно было, что бы кто-то дал мне почву под ногами. Я сомневалась буквально во всем. Балет был моей жизнью. Я занималась, сколько себя помню, а последние десять лет в моей жизни не было ничего кроме танцев. У меня были честолюбивые мечты, я хотела стать балериной, как и многие мои сокурсницы, не из тех, что до пенсии прозябают в кордебалете. Я хотела быть значимой. Я хотела быть как Анна Павлова, как Матильда Кшесинская, как Ивет Шовире или Майя Плисецкая. Я ведь действительно любила то, что я делала. Да, это было тяжело, но я и не представляла, что может быть иначе. Ты просто живешь этим, срастаешься. Даже и мысли не возникает, что может быть по другому. Кто-то устает, бросает. Я никогда не думала, что это буду я. Пока не встретила Адриана. Но с его появлением в моей жизни, в мою голову стали закрадываться сомнения. Я не была уверена, что хочу пожертвовать всем ради карьеры. Эти мысли казались предательскими и пугающими. Будто измена Родине, черт возьми. Он не давил на меня, я никогда не слышала, что бы он говорил что-то против моих занятий, никогда не возмущался тотальным отсутствием времени. Но было бы нечестно ввязываться с ним в какие-то отношения, понимая, что никогда не сможешь дать ему достаточно. -Это ты прости. Я вела себя как полная идиотка. Эгоистичная невоспитанная идиотка. – Святой человек. Я же ведь действительно была ужасна все это время. Ни один мужчина не стал бы все это терпеть. На все его знаки внимания, на все попытки порадовать меня, я реагировала как неблагодарная снобка. Боже мой, я ужасный человек. – Если ты скажешь, что не хочешь меня видеть – я пойму. Ты не заслуживаешь такого отношения… - Это самое страшное, что я могу сейчас услышать. Я буквально сожгла мосты. Если все это окажется напрасным… Ну что ж, так мне и надо. Заслужила. Заслужила, если он меня выгонит. Заслужила, если буду жалеть об упущенной возможности в будущей карьере. Все заслужила. -Прости меня за то, что я наговорила… Я думала, так будет лучше. Я думала, что ты будешь счастлив, если встретишь девушку, которая не будет морочить тебе голову. Но я такая эгоистка. – Прячу лицо у него на груди, не в силах смотреть Адриану в глаза. Господи, я словно глупая избалованная девчонка, которая не знает чего хочет. – Я так скучала. Когда я поняла, что больше тебя не увижу, ничего кроме пустоты не ощутила. Я понимаю, что все это ужасно. Все эти мои метания. Ты этого не заслуживаешь. Путь назад мне тоже закрыт. После того, как я ушла от своей кураторши, она однозначно не примет меня обратно. Да и я не хочу. Я не хочу возвращаться туда, откуда решительно ушла. Да и я пока не разобралась, хочу ли я возвращаться. Господи, все это сложно. Я не представляю своей жизни без балета, потому что сколько я себя помню, были репетиции, выступления, занятия, пачки, пуанты. А сейчас меня словно выбросили в чужую жизнь, где нет всего того, что мне так знакомо и привычно.. Но вспоминаю своих сокурсниц, которые подорвали здоровье, беспокоились за каждый сантиметр, не дай бог провалишь экзамен на форму, морили себя голодом, помню, как подруга отравилась таблетками для похудания, потому что расплылась и больше не могла танцевать даже в корде. Здесь не будет ежедневной боли, кровавых мозолей, травм, страха остаться не у дел. Так может быть, все к лучшему? Я не знаю. -Улыбка? – Приподнимаю брови, глядя на Адриана, и вспоминаю нашу первую встречу. – Мне кажется, или я тебя тогда здорово отшила? О, не придумывай, я была ужасна. И как ты после этого еще решил прийти в следующий раз. – Я рассмеялась, вспоминая эти встречи, во время которых я вела себя абсолютно несносно. -Не знаю, Адриан. Я больше ничего не умею. Я всю жизнь думала, что буду связана с балетом до самой пенсии. Не представляла себе иной жизни. И представить, что я буду заниматься чем-то другим… Чем? Я больше не вернусь в зал. Не хочу. Но я не знаю, кто я теперь. И мне страшно.
Adrian Hardy: Сколько раз я говорила себе, что нужно прислушиваться к тому, что говорит сердце. Ведь когда Шерил позвонила мне и сказала, что всё что было между нами глупость полнейшая, я не поверил. Нужно было наплевать на всё и ехать в аэропорт, остановить ее и выяснить всё. Но вместо этого мы лишь заставляли друг друга страдать. - Не говори глупостей, - я лишь крепче обнимаю Шерил, и глажу ее по волосам, успокаивая, - ты поступила так, как от тебя того требовали обстоятельства. Так и есть, у нее бешеный ритм жизни, тренировки и мерзкая руководительница, и каждый раз она выбирала танцы, а сейчас появился я, и ее сера пошатнулась. Сейчас она выбрала меня, и я благодарен ей за это не смотря на то, что между нами есть какая-то недоговорённость, я уверен, что если мы сядем и говорим, то всё прояснится. И я не хочу, чтобы она считала меня святым человеком, который так быстро забыл то, что было. Просто я всегда считал, что людям нужно давать второй шанс. Мы все ошибаемся, поэтому в этом нет ничего необычного. Я беру ее лицо в свои руки, Шерил поднимает на меня свой взор, - я не хочу выгонять тебя, или злиться, я хочу просыпаться и засыпать рядом с тобой каждый день, - я вижу на ее глазах слезы, - а еще, я хочу чтобы ты улыбалась, а не плакала, - легкий поцелуй, который заставляет желать большего. Она притягательная. Такая хрупкая в моих объятьях, словно фарфоровая куколка, того гляди сломается. Она не унимается, не щадит себя, клянет свою ошибку на чем свет стоит. Глупенькая, как же всё таки она глупенькая. Неужели не понимает, что сейчас всё позади? И я понимаю, что этот выбор значит для нее многое. Потому что если вдруг у нас что-то не получится, она потеряет всё. Я боюсь представить, что тогда будет с Шерил. Хотя, знаете что, я не буду об том даже думать, потому что у нас всё будет хорошо. Почему-то я абсолютно в этом уверен. А еще, у меня есть одна интересная черта, я никогда не отступаюсь от намеченной цели. Так что Шерил, придется тебе терпеть меня столько, сколько сможешь. - Ну, если ты помнишь лишь то, что отшила меня, то я помню гораздо больше. Когда ты спускалась по ступенькам вниз, с занятий со своей подругой, у тебя была потрясающая улыбка на устах, и когда я подарил тебе цветы, ты сначала улыбнулась, а после уже отвергла их. А еще, сейчас ты тоже улыбаешься, - да, может она и не замечает, но когда говорила о том, какой якобы ужасной она была в нашу первую встречу, на ее устах была легкая улыбка. Мы проходим внутрь и устраиваемся на диванчике, - ну, ты не можешь так смело утверждать что не умеешь больше ничего кроме своего балета. Ты ведь еще не пробовала, поэтому отбрось сомнения в сторону, уверен, ты всех покоришь там, а самое главное, - девушка переводит на меня свой взор, - ты не будешь бояться ошибиться, не будешь всё время в таком нервном напряжении. Честно говоря, ёжик, в нашу первую встречу, я подумал, что ты сплошной комок нервов, сейчас же… всё иначе. Знаешь, ты наверное проголодалась, - я подрываюсь с дивана и удаляюсь на кухню, - понимаю что сейчас поздно, но легкий ужин никому не повредит. И да, располагайся, чувствуй себя как дома, - у меня конечно не хоромы, но всё же. Я не хочу чтобы Шерил что-то стесняло. Вскоре мы ужинаем, я наливаю шатенке чай, и вижу, как она расплывается в улыбке вдыхая его аромат. Вот, вот сейчас она прекрасна. Она заслуживает большего чем постоянный гнет ее бывшей руководительницы. Она еще будет блистать на лучших сценах. - Ну, сейчас забивать себе этим голову не нужно, ты найдешь то, что будет тебе по душе, а потом даже и не вспомнишь про балет, ты должно быть лучше меня понимаешь, что за каждым темным днем, следует светлый. И кажется последних у тебя была дикая нехватка в последнее время, - я убираю посуду в посудомоечную машинку, и подхватываю девушку на руки, - поэтому нужно срочно это исправлять. Она не должна думать, что ее никто не поддержит, что она осталась одна после того, как покинула свое любимое отделение. Рядом всегда будут люди которые помогут ей преодолеть трудности и одним из них буду я. Почему? Да потому что сам когда-то переживал подобную ситуацию. Нет, я конечно не плясал балет в обтягивающих лосинах, но суть такая же, мне пришлось выбирать, и тогда поддержка близких и друзей оказалась как никогда важна. По пути в комнату мы избавляемся от части ненужной одежды. Опускаю девушку на кровать и нависаю сверху. Я безумно соскучился по ней, а она по мне, поэтому мы забываемся в этом приятном занятии. Утро наступает крайне неожиданно. Яркое солнце светит в глаза. Шерил прижалась ко мне, и еще мирно спит, однако просыпается через пару минут, видимо я её разбудил. - Доброе утро, - сегодня оно действительно доброе. Все эти дни я себе места не находил, а сейчас, складывалось такое впечатление что всё встало на свои места. Абсолютное спокойствие. - Мне нужно сегодня на работу с обеда, - а как же не хочется ее оставлять одну,- ты ведь никуда не пропадешь больше? Я усмехнулся, а Шерил зарядила мне по лицу подушкой. Потрясающе. Ну а правда, что если я вернусь со смены домой, а её не будет…
Cheryl Hardy: Жизнь частенько ставит нас перед выбором. Иногда, это может быть ерундовая дилемма, вроде того, что съесть на завтрак - творог или йогурт. Или чуть сложнее, что надеть на свидание. И по нарастающей: какую профессию выбрать, с каким мужчиной связать свою жизнь, карьера или личная жизнь. Каждый маленький шажок определяет нашу дальнейшую судьбу. Всю свою жизнь я легко делала выбор. Даже как-то и не задумывалась. Может быть, потому что Судьбе не было угодно испытывать меня на прочность до сего момента. Отношения казались чем-то утомительным, отвлекающим и не особенно то и нужным. Когда мои подруги с радостью собирались на свидания, ждали встречи на выходных со своими кавалерами, я порой ловила себя на мысли, что это время я могла бы провести с большей пользой. Да-да, я бы с большим удовольствием загнала себя до седьмого пота в зале, чем шаталась по темных залам кинотеатров. Все это мне как-то претило. Не знаю, как объяснить. Вроде бы сладкие речи, любая девушка поведется на комплименты, цветы и вечера под луной. Но мой особенный мозг строил какую-то логическую цепочку, бывшую в большинстве случаев верной: кино-вино-секс. То есть для меня априори все эти вещи, что обычно так любят девушки воспринимались ничем иным, как прелюдией к постели. И нет, я не ханжа и не считаю, что секс это плохо. Скорее просто не понимаю, зачем пускать пыль в глаза, когда в мозгу только и мысль как забраться под юбку? Скажи прямо, чего страдать ерундой. Пару лет назад, когда я только-только поступила в академию, у меня появился поклонник. милый мальчик с порочными глазами, сын богатых родителей, строящий из себя невероятно тонкую натуру. Я увлеклась, признаюсь честно. Закрутился роман, он красиво ухаживал, дарил цветы, таскал по ресторанам, знакомил с друзьями. Все бы хорошо, но мальчик, так сказать, оказался "коллекционером". Ничего смертельного. Просто кружил головы юным дурочкам вроде меня, затаскивал в постель, добавлял галочку к списку и переходил к следующей. Я узнала об этом совершенно случайно, от его приятеля, который при мне же и поинтересовался, трахнул ли он меня и когда же на смену балерине придет художница. Я не стала дожидаться ответа. И после этого единственным что имело значение был балет. А потом появился Харди с его улыбкой, теплым взглядом, знаками внимания. И я испугалась, что все повторится. Я ведь еще в первую нашу встречу поняла, что он мне нравится. И решила, что это плохо. Очень-очень плохо. А он оправдывает меня. Говорит, что того требовали обстоятельства. Но нет, нет никакого оправдания тому, что я так ужасно с ним поступала. Каждый заслуживает человеческого отношения. Это было глупо и жестоко, играть с ним, то притягивать, то отталкивать. Как было бы хорошо, если бы ночью все проблемы испарялись и новый день не давил вчерашними трудностями. Но увы, такого не бывает. Но пока я могу забыться, занимаясь любовью с Адрианом. Не думать ни о чем, кроме того, как же я по нему скучала. Хочется прижаться к нему крепко-крепко, раствориться в нем, очистить сознание. И мне это удается. На какое-то время мне удается справиться со своим угнетенным состоянием. Я не знаю, что будет дальше. Я не знаю, кем я стану. Я не знаю, что будет у нас с Адрианом. В какой-то мере, я словно бы переложила на него ответственность, если дальше моя жизнь пойдет наперекосяк. Нет, не в своем сознании, я сама так не думала. Но это было словно: Я сбежала к тебе, бросила все, если я больше ни на что не способна, то можно считать, что свою жизнь я принесла на жертвенный алтарь. Я надеюсь, что он не думает, что раз я бросила балет и пришла к нему, то он теперь несет за меня ответственность. Это совсем не так. Знаете, я не хотела бы быть той, кто упрекает любимого человека или своих детей в том, что их карьера не сложилась из-за замужества или родов. На самом деле это ужасно. Режим - чертовски вредная штука. Ну, то есть, полезная для организма конечно, но тем не менее. Я проснулась около шести утра, как обычно, когда нас поднимали на занятия. Адриан еще спал. Я поняла, что мне никуда не нужно и поэтому снова уснула. Это было нелегко с непривычки. Сквозь сон услышала, как зашевелился Адриан и открыла глаза. -Я хотела съездить в академию, - Тихо отвечаю я, прижимая к груди подушку, которой только что вмазала парню. Пусть я ушла с балетного, но бросать учебу я не планировала. Нет, нечего ныть. Учитывая, что до конца семестра оставалось еще несколько месяцев, сейчас приступать к занятиям было бессмысленно, нужно подождать до начала семестра, но за это время я не хотела растерять форму. -Хочу договориться с кураторшей другого отделения, что бы она разрешила мне посещать занятия. Не хочу терять время, лучше позанимаюсь с новой группой, привыкну, посмотрю, что мне предстоит. - Если честно, я с трудом представляла себе эти занятия современными танцами. Это было какой-то... профанацией на мой взгляд. -Заодно узнаю, смогут ли они выделить мне место в общежитии. Учитывая, с каким скандалом я ушла от Цапли, вряд ли меня будут ждать с распростертыми объятиями. Обычно, все места распределяются между "балетными", остальным отдают то, что осталось. Но, может быть повезет. Я потягиваюсь, следом обнимая Адриана за плечи и притягивая к себе, оставляя на губах поцелуй. -Но думаю, что к твоему возвращению буду дома. Если ты конечно хочешь, что бы я была здесь. Сложно было возвращаться в стены родной академии, зная, что теперь все будет уже не так. Очень хотелось втянуть голову в плечи, проходя мимо комендантши, но вместо этого я наоборот, плечи расправила. Я познакомилась со воей новой группой, поучавствовала в занятии, но так и не поняла, нравится ли мне это или нет. Все-таки.. классика очень отличается от современного танца. А я все же больше близка балету, чем чему бы то ни было. Но, возможно, надо просто привыкнуть. Проходя мимо балетного зала ощутила приступ тоски: сюда мне теперь вход закрыт. Сколько лет я потратила на это и все теперь позади. Но я решила: чему быть, того не миновать. И стало чуточку легче. Тоскливо немного, но не смертельно. Наверное, еще не раз накатит тоска, страх, что ошиблась, что упустила шанс, но человеку свойственно сомневаться. Дождалась девчонок с вечерней репетиции. Было уже поздно, но они окружили меня, расспрашивая. По академии уже легенды ходили, о том, как я, якобы, отбрила руководительницу. С ней редко кто спорить решался. Поэтому самая обычная стычка уже обросла невероятными подробностями. Спохватилась поздно, когда командантша напомнила, что время вышло и девочкам пора расходиться по спальням. На улице уже смеркалось, поэтому я забрала свои вещи, что остались после поспешного бегства из академии и направилась в метро. Вещей было не очень много: небольшой чемодан с одеждой и спортивная сумка со всякой мелочевкой. -Привет, я припозднилась, - Прохожу в квартиру и целую Харди в щеку. Он уже вернулся. - Не против, если мои вещи пока побудут у тебя? С комнатой ничего не известно, а комендантша сказала, что вещи надо забрать. Мы ужинаем, болтая о какой-то ерунде, после моем посуду, принимаем душ и устраиваемся в постели. -Знаешь, я завидую тому, сколько у тебя выдержки.. и мудрости. - Он говорил правильные вещи. Он всегда был прав. А я во всем сомневалась. Особенно сейчас. Я ни в чем не была уверена. Вот почему так страшно отпускать прошлое, даже если оно было не очень радужным. С прошлым все ясно. Будущее таит в себе неизвестность и неуверенность.
Adrian Hardy: Не знаю что будет с нами дальше, но пока я не хочу отпускать ее из своих объятий. Вот казалось бы совсем недавно мы и знать друг друга не знали, а сейчас она в моей квартире, обнимает меня. Эта близость сводит с ума. Ну почему она сводит меня с ума? Я никогда ни с кем не чувствовал себя так легко. - Хорошо,- протянул я и оставил легкий поцелуй на ее губах,- я могу отвезти тебя, если хочешь,- ну я всё равно работаю с обеда и у нас есть много времени. И я считаю ее рвение похвальным. Ну сами посудите, она готова ходить на занятия для того, чтобы быть в форме, для того, чтобы совершенствоваться. Шерил очень сильная, и я понимаю как ей тяжело потерять то, к чему она шла долгое время, понимаю как плохо когда выбивают почву из-под ног. - Уверен все будет хорошо, но в любом случае, хочу чтобы ты знала, что можешь остаться тут на сколько тебе нужно,- она не будет меня стеснять, напротив мне будет даже спокойнее, но с другой стороны я понимаю, что мы знакомы совсем недавно, и Шерил не из тех кто так легко соглашаются на такие предложения. Может быть когда-то это будет более постоянным, но сейчас ей нужно восстановиться, найти свое место в этой жизни, а я постараюсь ее поддерживать. - Я очень этого хочу,- ну вот, я опять не хочу отпускать ее из этой постели, но нужно приводить себя в порядок и кажется, у меня возникла хорошая идея. Я подхватываю шатенку на руки и несу в ванную. Она крутится, пытаясь добиться того, чтобы я ее отпустил, но я лишь легко шлепаю Шерил по пятой точке,- а ну тише. Равнение на ванную комнату,- она заливается смехом, не прекращая эту шуточную борьбу. Наконец мы оказываемся в ванной, и плевать на то, что мы одеты. Я включаю воду и притягиваю девушку к себе. Никто ведь не запрещает нам совмещать приятное с полезным. Мы успеваем привести себя в порядок, перекусить и доехать до академии Шерил. - Удачи,- девушка целует меня и я, отследил то, что она зашла в здание вдарил по педали газа. Я уже опаздывал на работу, поэтому ехать пришлось быстро. В отделении меня уже ждал мой босс, сегодня мы планировали накрыть одну банду. Были стянуты все силы, все готовы действовать и агенты, и даже наши айтишники были наготове чтобы в случае чего вести слежку по городским камерам. Итак, я нацепляю на себя бронежилет, беру пистолеты и все что необходимо. Мы заходим первыми и если что, то крупно влипнем. Надеюсь сработаем слаженно. - Левый коридор - чисто,- протянул я еле слышно. Сейчас нельзя было шуметь, любой лишний звук мог нас выдать. Чем дальше мы продвигались тем сильнее стучало мое сердце. Каждая наша вылазка это смертельная опасность. Когда началась заварушка, мы не заметили одного мужчину на втором ярусе здания и пуля выпущенная им попадает в меня. На прикрытие надейся, но сам не лажай. Да-да именно так. Я падаю на пол, ко мне подлетает напарник, пока вторая группа устраняет стрелявшего метким выстрелом в голову. - Ты как?,- спрашивает друг, я киваю что в норме. Да, мне повезло что я всё же натянул на себя бронежилет. Операция прошла успешно и эти ублюдки теперь будут сидеть до скончания лет в тюрьме. В штабе я стягиваю с себя бронежилет, справа в области ребра огромный синяк. Да, от смерти он меня спас, но след всё же эта пуля оставила. Дома я оказываюсь не скоро, однако Шерил еще нет. Интересно, почему так долго? С трудом переодеваюсь, нужно будет лечь в футболке, не хочу чтобы Шерил видела это. Могут пойти лишние вопросы, хотя я знаю как можно оправдаться. -Привет. Конечно, я ведь сказал тебе, оставайся сколько тебе будет угодно,- лишь к полуночи мы укладываемся в постель, до этого момента я веду себя так будто ничего не случилось. - Ну не преувеличивай, я вполне обычный человек, и говорю так как чувствую,- девушка обнимает меня и я ощущаю дикий приступ боли. Да, я забыл выпить то, что прописал мне наш доктор. - Все нормально.. Ложись,- я с трудом поднимаюсь с кровати и ухожу в ванную, стягиваю с себя футболку и достаю из аптечки в которой были не только таблетки и мази, а так же принадлежности необходимые для того, чтобы зашивать раны. О это трудно будет обьяснить Шерил, если она это увидит. Хотя, может она всё же решила остаться в постели? Я принимаюсь искать таблетки, но шорох отвлекает меня. В дверном проеме я вижу Шерил. Похоже придется врать.
Cheryl Hardy: Адриан морщится от моего объятия, как будто я его не обнимала, а ударила. -Эй, с тобой все хорошо? – Все-таки он работает в полиции. Говорил, что его работа никакой опасности не представляет, но мало ли? Вообще, если так подумать, то мистер Харди мало что говорил о своей работе. Мол, работаю обычным патрульным, не забивай себе голову деталями. У меня не было причин ему не верить. Впрочем, его полицейского удостоверения я ни разу не видела. Он часто пропадал на работе, но поскольку в это время у меня все равно были тренировки и занятия, я не особо замечала эти отсутствия. Точнее, мне некогда было думать, почему его часто срывают внезапно. Все-таки, даже у патрульных есть какие-то графики дежурств. А Адриан, похоже, жил совершенно без графиков. Помню, я позвонила ему как-то, когда выдалась свободная минутка, но он сказал, что не может со мной встретится, поскольку его срочно вызвали на работу. Хотя перед этим говорил, что у него выходной. Я ничего не заподозрила. К тому же, на следующей нашей встрече у него на скуле красовался уже начинающий сходить синяк. На мой вопрос Харди отшутился, мол, получил в глаз от разбушевавшегося воришки. Адриан выходит из спальни, но мне уже не спится. Я за него беспокоюсь. Он поднимался с постели с таким трудом, будто бы у него как минимум отбиты ребра. Что с ним произошло и почему он мне не говорит? Ну, я могу, конечно, предположить, что у нас с ним еще не тот уровень отношений, что бы все рассказывать…но тем не менее. -Господи… - Я округляю глаза от ужаса: на ребрах у Адриана красовался огромный синяк. Как будто его методично пинали под ребра. Я вхожу в ванную комнату, протягиваю руку, но не решаюсь коснуться, боясь, что мое прикосновение причинит ему боль. -Адриан? – Вопросительно поднимаю на него глаза, отрывая, наконец, взгляд от темнеющей синевы у него на коже. – Что случилось? Глупый вопрос, скорее всего, пострадал на работе. Но так сильно? Это не след от обычной стычки, не пинок, не удар, полученный в драке. -Давай я помогу, - Он отнекивается, пытаясь выпроводить меня из ванной ненавязчиво, но тем не менее, настойчиво. – Харди, - Сержусь я, - У тебя синяк во весь бок, ты еле двигаешь рукой, как ты обрабатывать собрался? Беру из его рук тюбик с обезболивающей мазью и присев на край ванной, осторожно касаюсь пальцами кожи. Такое ощущение, будто себе синяк обрабатываю. Адриан сцепил зубы, уперевшись рукой в раковину – я вижу, как сильно он вцепился в края раковины. Я прикусываю губу, стараясь причинять ему как можно меньше дискомфорта. Заворачиваю тюбик и поднимаюсь, что бы положить мазь в аптечку. -Адриа-ан – Протягиваю я удивленно. Похоже, я многого еще не знаю про своего парня, ну, если я вообще могу так его называть. В его аптечке помимо обезболивающей мази и таблеток, лежали еще вещи, которые явно не предназначены для обывателей. Ну, если конечно вы не маньяк. Медицинские иглы и еще какие-то хирургические инструменты. Я замираю, повернувшись к парню, так и не убрав тюбик в аптечку. -Знаешь, это все немного странно выглядит… - Я указываю тюбиком мази в сторону открытой аптечки. – Ну, как в кино про маньяков. – У меня богатая фантазия. Не то что бы я считала Харди маньяком.. Был бы маньяком, расчленил бы меня в этой самой ванной уже давно, благо возможностей было предостаточно. -Зачем тебе в аптечке хирургические инструменты? – Уверена, для всего есть адекватное объяснение. Сейчас он все мне расскажет и мне не придется спасаться бегством. Вообще, у нас все получилось как-то очень быстро и спонтанно. Я толком не знала его, ну, кроме его рассказов. Так получалось, что никого из его друзей, кроме того выскочки из клуба я тоже не знала. Ни семьи, родных, друзей. Даже сослуживцев… Он не скрывал их намерено, просто так получалось, что виделись мы обычно вдвоем. Отступаю на шаг назад, упираясь спиной в дверной косяк. – Адриан? – Вновь зову я парня, поскольку он замешкался с ответом.
Adrian Hardy: Я пытаюсь справиться с приступом боли и одновременно с этим открыть чертов тюбик с мазью, но ничего не выходит. Я и раньше попадал в передряги, ломал ногу на задании неудачно спрыгнув со склада на окраине города, находясь в погоне за преступником. Я получал ушибы и растяжения как и любой человек, но сегодня я был на волосок от смерти. Если бы не бронежилет, я бы умер. И Шерил бы пришла ко мне, но не застала в доме никого. После пары дней молчания обиделась бы, а я тем временем лежал бы в холодильнике морга. Вот так вот. Но все обошлось, а этот огромный синяк всего лишь мелочь. Заживет. Тем более завтра мне нужно быть на работе. Никто ведь не даст мне отпуск иди больничный. Вот если бы меня подстрелили, то другое дело. Вот поэтому девушки и бегут от меня, прознав про работу. Поэтому я и приврал когда говорил Шерил где работаю. Она особенная, и пока я не готов ее потерять. Но может быть эта ложь приведет к ссоре? Ну ведь рано или поздно она узнает? И что тогда? Не знаю. Но сейчас я должен помалкивать. Голос девушки совершенно неожиданный для меня. Честно говоря, надеялся что она осталась в постели, но нет. Она в ужасе. Понимаю зрелище не самое приятное. И она явно не ожидала такого развития событий вечером. - Все.. Все нормально,- ага, как же, и синяк на пол торса тоже норма. Я ж буквально каждый день так прихожу с работы. - Я справлюсь, - но Шерил неумолима, я присаживаюсь на бортик ванной, и позволяю девушке нанести на пораженный участок кожи мазь. Даже ее легкие прикосновения доставляют мне массу боли. Ну ничего, я вытерплю,- послушай, ты не должна это делать,- ну она и впрямь не обязана. Я вижу как она кривится, как ей тяжело это делать. Словно моя боль передается ей. Ох Шерил, лучше тебе такое никогда не ощущать на себе. Наконец, эта пытка заканчивается и девушка подмечает содержимое в моей аптечки. Вот да, это будет труднее объяснить. - Да, ты угадала, - я вижу как Шерил пятится назад,- и теперь мне точно придется тебя убить,- глупая. Я рассмеялся и тут же скорчился от боли. - Господи ну что за глупость, Шерил. Я работаю в полиции. Иголки для шприцов, для них же есть ампулы,- я подаюсь вперед и достаю из аптечки ампулу с лидокаином,- я занимался спортом в школе, а значит часто получал травмы. К семнадцати я уже сам мог ставить себе уколы. Потом академия, частые тренировки, марш-броски, уроки самообороны. В общем и целом это жизненно необходимо если нужно выйти с утра на работу, а у тебя травма. Кажется что она мне не верит, но ведь это правда, просто я не прибавил к этому списку то, что это необходимо и тогда, когда тебя подстреливают. - Послушай, сегодня днем я занимался с новичками самообороной, и некоторые из них , как оказалось, хорошо подготовлены. Не переживай, скоро пройдет. Я вижу что Шерил колеблется, ну не могу же я позвать на наш штук. Там все строго. - Верить мне или нет - дело твое, но утром мне правда нужно на работу, и я был бы счастлив, если бы ты помогла мне добраться до кровати... Шерил помогает мне дойти до комнаты, я с трудом опускаюсь на кровать и закинув в себя пару таблеток с обезболивающим быстро засыпаю. Мне снится сегодняшняя заварушка, и когда слышится выстрел я резко подрываюсь и принимаю сидячее положение. Боль отдается по всему телу. На часах около пяти и Шерил сладко спала, но я ее разбудил. - Прости... Дурной сон,- я вновь ложусь и пытаюсь восстановить дыхание. Черт, может быть эти таблетки усиливают яркость снов? Потому как этот выстрел показался мне вполне реальным. -Я не хотел тебя будить,- мне и впрямь жаль что я не жал девушке выспаться. Девушка смотрит на синяк, и я натягиваю на себя одеяло. Ни к чему ей это разглядывать. - Я хочу чтобы ты понимала, что в этом нет ничего страшного. Все мы когда-то получаем свое и я не хочу чтобы ты этого боялась. Я сильный, и переживу это. Послушай,- я аккуратно касаюсь руки девушки,- мне жаль что ты это увидела. Я не хотел тебя пугать, но хочу заверить в том, что я никогда не причиню тебе вреда. И еще, знаешь мои сослуживцы порой устраивают домашние посиделки. Ближайшая на следующей неделе. Это хорошие люди, не такие каких ты видела в том баре... И я хотел бы чтобы ты пошла со мной... Вот только я немного отправлюсь. Ага. Если меня где-нибудь не застрелят. Но по правде говоря я отлично понимал опасения шатенки. Она не знала никого из моего окружения, она не знала никого из моих родственников и про работу я приврал. Но она хорошая и я понимаю, что пора приоткрыть завесу тайн. Начнем хотя бы с моих друзей сослуживцев. Они никогда не скажут лишнего, всегда будут обходительны и милы. Почти все женаты, так что будут с женами. Они не мегеры. Знаете армейские жены и жены военных всегда стараются держаться вместе , одной семьей
Cheryl Hardy: -Дурак ты, Харди, - Обижаюсь я, когда понимаю, что он меня разыгрывает. - Дошутишься, позвоню в полицию и заявлю, что меня насильно удерживает их собрат-маньяк. - Его объяснения вызывают во мне облегчение. Конечно, это пока всего лишь слова, ничем, по сути не подтвержденные, но тем не менее. Как я упоминала, я верю Адриану и еще ни разу мне не казалось, что он мне лжет. Впрочем, может быть, я совершенно не разбираюсь в людях в целом и в мужчинах в частности. -Очень болит? - Интересуюсь я, помогая добраться Адриану до постели. Да, сегодня нам явно не до секса, мистер Харди не в лучшей форме, а вопрос мой глупый. Синяк переливался всеми цветами радуги, а Адриана перекосило как деревянный сарай. Конечно же, очень болит. -Я верю тебе, ложись, - Я помогаю Адриану накрыться и осторожно целую его в щеку, - Доброй ночи. - Я не слишком поверила в его объяснение по поводу тренировки новичков. Я, конечно, не сильно разбираюсь в ушибах и синяках, но то что я видела, мало походило на обычный синяк полученный во время драки. Но если Адриану кажется, что мне этого достаточно знать, то так тому и быть, не буду его пытать. Я стараюсь не беспокоить Адриана, понимая, что каждое мое движение отзовется болью в его теле. Завтра ему вставать на работу. Они там звери что ли? Как он собирается работать, еле двигаясь? Харди плохо спит, я слышу сквозь дрему как он скрипит во сне зубами, мычит и стонет. Похоже, парня одолели плохие сны. Ранее Адриан этим не страдал. Это наводит меня на мысль, что мистер Харди мне чего-то недоговаривает. Может быть, на него напали? Я беспокоюсь и от этого не могу заснуть. Ну, мне по крайней мере не нужно завтра вставать на работу. -Ничего, ложись, - Я вижу, что Адриан снова морщится от боли и поднимаюсь с постели. Запахиваю халат - в комнате холодно, мы забыли закрыть форточку на ночь. Босыми ногами перебираю по холодному паркету, добираясь до ванной комнаты. Щелкаю выключателем и тут же зажмуриваюсь от ослепившего меня света. Роюсь в аптечке, нахожу обезболивающую мазь, таблетки и налив в стакан воды, возвращаюсь к Адриану. -Ты можешь мне не рассказывать, что произошло, но скажи, это может повториться? Это опасно? Я.. мне страшно, что с тобой что-то случится. - Я снова запахиваю халат поплотней и подаю Адриану стакан воды с таблеткой. -Да что я там не видела, - Фыркаю я, когда Харди пытается прикрыться одеялом. Отдергиваю одеяло, обнажая его бок. Синяк ужасен. Снова обрабатываю поврежденное место, надеясь, что ему немного полегчает. За окном уже начинало потихоньку светать. -Ты не напугаешь меня, - Я откладываю мазь на столик возле кровати, - То есть, поначалу это выглядело несколько пугающе, но синяков и ушибов я не боюсь. Я не неженка. Поэтому ты можешь не оберегать меня от таких вещей, меня не испугает правда. А вот ложь я терпеть не могу. Так что не лги мне. Иначе, поверь мне, этот синяк будет казаться тебе сущей ерундой. - Усмехаюсь я, приподнимаясь и касаясь его губ поцелуем. -Это хорошая идея. Я хочу знать о тебе больше. Знаешь, за все время, что мы вместе, я почти о тебе ничего не узнала. Ну, то есть я знаю, что ты милый, упорный и безумно сексуальный. но, кажется, этого мало. Ты знаешь обо мне гораздо больше и я считаю, что это несправедливо. Так что да, я буду рада познакомиться с твоими сослуживцами. - Я еще раз касаюсь его губ своими, - По крайней мере, они смогут подтвердить мне, что ты не маньяк. - Усмехаюсь я и забираюсь под одеяло. -И почему так хочется тебя обнять, когда этого делать нельзя? - Сонно тяну я, утыкаясь носом в здоровое плечо Адриана. Через несколько мгновений я засыпаю и просыпаюсь от того, что Харди пытается подняться с постели не разбудив меня. Выходило плохо. Просто я чутко сплю. Я бросаю взгляд на часы - время семь. -Ты куда собрался? - Зевота раздирает рот и глаза еле открываются. - Только не говори, что на работу. Харди, ты смертник. Вернись в постель, они тебя угробят. Что ты там будешь делать, если похож на развалину? - Он фырчит что-то недовольное. - Ладно, ты же знаешь, что я любя. Но серьезно, тебе в больницу надо. Или по крайней мере, отлежаться. Ты уверен, что у тебя ребра целы?
Adrian Hardy: - С любым человеком может что-то да и случится, так что не бери в голову, - ага Харди, только обычный человек не рискует своей жизнью по нескольку раз в неделю, в обычного человека не стреляют с пушки ни с того ни с сего. И у обычного человека нет дома тайника с оружием для самозащиты. О да, здесь такой имеется, большой тайник в гардеробной. Я не боялся, что его кто-то найдет, потому что отлично знал, кто его сделал. Этот парень не промах в вопросах маскировки. Кажется, он спрячет даже Египетские пирамиды, если нужно, и хрен вы их найдете. Её прикосновения, словно удары током, мне больно, но я держусь. Ничего, и не такое переживали, а тут просто ушиб. Да Харди, тешь себя этим. - Я и сам противник лжи, так что,- я морщусь и пытаюсь принять удобное положение, через пару мгновений понимаю, что это просто невозможно,- так что будь спокойна, - этот поцелуй такой легкий, но заставляет желать большего. Чертов ушиб, ты все портишь. - Просто я не очень люблю говорить о себе, - это действительно так, даже в больших компаниях, я предпочитаю слушать. Потому что если ты говоришь, то ты раскрываешься перед людьми, и это может сыграть с тобой злую шутку. Так уже было, когда я перешел в старшую школу. Новые люди, новые друзья. Я хотел влиться в коллектив, однако получилось это не сразу. Я открылся перед людьми, они узнали меня настоящего, а после, один из них, человек, которому я доверял больше других предал меня. И это было ужасно больно, и больше я не хотел так ошибаться. Поэтому всегда умело переводил темы, когда кто-то интересовался моей жизнью, или моей семьей. Вместе с тем я запоминал практически все что говорили люди, какие-то незначительные детали, но самое важное, я не собирался никого предавать. Это отличало меня от многих. - Уверен, что они тебе понравятся, - да, если мы хотим быть вместе я должен впустить ее в свою жизнь. Да, я никогда не скажу ей всю правду, я не могу сказать, чем именно занимаюсь, и мои друзья не сдадут меня, но… Шерил как-то незаметно стала мне близким человеком. Человеком, который подарил мне веру в то, что не все люди появляются в моей жизни чтобы разрушить ее. И я готов закрыть глаза и шагнуть в неизвестность. И будь что будет. Но что-то подсказывает мне, что у нас все будет хорошо. Ночь проходит беспокойно, каждый вдох и выдох это пытка. Но кажется, то ли из-за усталости, то ли из-за боли, я всё же отключаются на пару часов. Резко открываю глаза. Время семь. Кажется из-за работы я точен как часы. Нужно подниматься, и лучше бы сделать это тихо, чтобы не разбудить Шерил. Но эта детка спит крайне чутко, я слышу как она зевает и потягивается, а после переводит свой сонный взор на меня. - На работу,- это логично, потому что я не могу ее пропустить, я ведь не в лазарете, поэтому должен явиться на службу, - работать, - я пытаюсь улыбнуться, но выходит плохо. Наконец я поднимаюсь с дивана, - эй, спасибо конечно за развалину, но всё же, мне нужно там быть. Буду делать всё, что потребуется, а ты не переживай,- ага как же, уверен она весь день будет переживать и не будет находить себе места. - Я уверен в том, что должен быть на работе через час. Ребра, думаю целы, посмотрим, как буду чувствовать себя ближе к вечеру. Я одеваюсь настолько быстро, насколько это возможно, и после оставляю на губах Шерил поцелуй, - до вечера. День тянется. Я с трудом передвигаюсь, мне больно, но благо у наших врачей есть обезболивающее посильнее того, что у меня дома. Так что после трех уколов, я даже чувствую себя бодрым, и кажется у меня практически ничего не болит. Действие по заверениям врачей около шестнадцати часов. Отлично, тогда может быть сегодня мне перепадет секс. Потому что я ужасно соскучился по Шерил. Хотя, она может запротестовать, ссылаясь на то, что я …как она там меня обозвала? Развалина. К вечеру мне резко стало плохо. Кажется, врачи погорячились с длительностью препарата. Поэтому домой я вернулся поздно и так скажем передвигался не то чтобы хорошо. Шерил еще не спала, а значит сейчас я прилично получу за то, что не поехал в больницу. Ну а что я там скажу? Они ведь поймут что в меня стреляли, и если скажу ей… нет, не хочу чтобы она сейчас что-либо знала. - Привет, - протянул я еле слышно, опираясь о стену, чтобы не упасть. Я направился в сторону спальни, так как ни есть, ни чего либо другого мне уже не хотелось, - уже поздно, я думал ты спишь.., - только сейчас я понял, что забыл ампулы в коридоре, нужно было поставить еще три укола, чтобы мне стало легче. - Там в коридоре ампулы. Принести их сюда, пожалуйста, и шприц, он в аптечке, ты вчера его видела,- я укалываюсь на кровать и морщусь от боли. Наконец девушка возвращается обратно, я пытаюсь набрать жидкость в шприц, но руки дрожат и ничего не выходит. - Помоги пожалуйста, нужно набрать в шприц содержимое всех ампул, - с этим она справляется быстро, - а сейчас, всади его прямо сюда,- я указываю на месте ушиба, - ну же.. все нормально, я переживу. Мне станет легче, просто..у меня от боли дрожат руки, и я могу промахнуться.. Она справится, она ведь поможет мне
Cheryl Hardy: Практически сразу после того, как Адриан уехал на работу, я тоже отправилась в академию. Признаться честно, некогда родные стены сейчас давили и находиться там было не то что бы очень легко. Я смотрела на студентов, которые были заняты делом, обсуждали предстоящие выступления, торопились на репетиции, спорили из-за предстоящей поездки заграницу, ожидали списки с распределением ролей... Все это было так знакомо: еще пару недель назад я сама варилась во всей этой каше. Я ждала, кто же станцует Одиллию, волновалась из-за списков приглашенный в заграничную школу искусств, вертелась во всем этом и знала все до мелочей. Я была своей, а сейчас, увы, прошло всего-ничего, а я уже чувствовала себя каким-то отщепенцем. По сути, так оно и было: теперь меня не касались дела ни одного направления. Пока я не принадлежала ни к чему, просто приходящий гость. Мне теперь казалось, что все вокруг смотрят на меня с каким-то высокомерием. Потому что я вдруг оказалась по ту сторону. Да, забавно, раньше я сама так смотрела на тех, кто был непричастен к балету. А как я вела себя с Адрианом? Ужасно даже об этом вспоминать. Тогда казалось - что балет это весь мой мир, что нет ничего более важного и что так будет всегда. Но в один момент все перевернулось. -Шерил, Шерил! - Я поднимаюсь по лестнице, когда слышу оклик. Эллен - одна из лучших на курсе, девушка с которой мы шли буквально "нога в ногу". -Привет, - Я останавливаюсь, поправляя ремешок сумки и неловко переминаюсь с ноги на ногу. -Я думала, ты ушла насовсем, - Она все еще в трико, просто накинула сверху кимоно, видимо только с репетиции. -Нет, я возобновлю занятия в следующем году, только по другому направлению, - Внезапно я почувствовала себя какой-то жалкой. Будто бы стояла и оправдывалась перед ней. но я сделала свой выбор и не жалею о нем, мне не нужно ни перед кем оправдываться. -Смелое решение, - Мне чудится в ее улыбке какая-то жалость. Ну да, на нашем отделении не очень-то жаловали тех, кто занимался современными танцами, считая это детскими игрушками и профанацией великого искусства. - Знаешь, я теперь танцую Мирту! - Делится она, и мне стоит большого труда, что бы улыбнуться и поздравить ее. Она танцевала роль, которую исполняла я. Год назад, когда мы ставили "Жизель" конкурс на Мирту был огромен. Получить эту партию было настоящей удачей. Тогда меня заметили агенты иностранных театров и мне поступило несколько крупных предложений, но я отклонила их, потому что должна была закончить учебу. Вернувшись вечером домой, я хотела было разобрать вещи и выбросить все, что хоть как-то напоминало мне о балете. Но рука пока не поднималась, поэтому я отложила это занятие в долгий ящик. Все равно это когда-то нужно будет сделать, но не сейчас. Я пока не готова. Что бы чем-то занять руки и мозги, я немного прибралась в квартире и приготовила нехитрый ужин. Из меня гений кулинарии слабый, все это время мне особо не требовалось готовить, поскольку питались мы в академической столовой. Но, как оказалось, со школьных времен я еще не забыла, как можно не умереть с голода. -Мне не спится, - Честно отвечаю я, потому что пыталась лечь, но провертелась в постели и поняла, что это бесполезное занятие. Адриан еле двигается, бледен, под глазами проступили синяки. - Меня пугает твой вид, - Я выхожу в коридор и нахожу ампулы с обезболивающим. Порывшись в аптечке достаю шприц и возвращаюсь в спальню. -Ты уверен, что не нужно вызвать врача? Знаешь, мне прежде не доводилось ставить кому-то уколы и я боюсь тебе навредить, - Я в нерешительности смотрю на ампулы с лекарством, а потом перевожу взгляд на Адриана: он, кажется, буквально перестал дышать, что бы сдержать боль. -Адриан, мне это не нравится. Неужели на службе они не отправили тебя к врачу? - Похоже, что мистер Харди продержался исключительно на обезболивающих. Судя по тому, что бок его выглядел еще хуже, чем вчера, врача он не посещал. Ну или они ничего не сделали. Я вкалываю лекарство туда, куда мне показал Адриан и морщусь вместе с ним, когда шприц опустошается. -Нет, знаешь что, я не хочу ждать, пока ты окочуришься у меня под боком, - Решительно мотаю я головой. Выхожу из спальни и вызываю скорую. -Я вызвала врача. И не спорь со мной, хорошо? Я хочу быть уверена, что утром не наткнусь на труп. Если тебя никто не осматривал, где гарантия, что это ушиб? Судя по твоему виду, ты весь переломанный. А если серьезное повреждение внутренних органов? Адриан не очень-то доволен тем, что я вызвала врача вопреки всем его уверениям, что все в норме. Нет, не в норме.
Adrian Hardy: Мне больно, и эта боль разносится по всему телу. Такое со мной уже бывало, и я прекрасно понимаю, что нужно просто перетерпеть. Если бы это было что-то серьезное, то меня положили бы в военный госпиталь, но я на ногах, а значит все в пределах нормы. - Хуже не станет, - протянул я и поморщился. Мне просто необходим этот укол, иначе честное слово я скоро отключусь. Шерил покидает комнату, а я пытаюсь сконцентрироваться хоть на чем-то. Слышу, как тикают часы. Вот, вот то, что мне нужно, я акцентируюсь на этом звуке, и боль на время отступает на второй план. Конец я слышу шлепки босых ног по полу. Шерил, она вернулась. Сколько прошло времени? - Меня осмотрел врач, - это действительно так, я ничего не утаиваю, - просто ушибы долго заживают, и я не хочу чтобы ты переживала из-за пустяков. Потому что это действительно так. Она хмурится, явно недовольная моим ответом, но что я еще мог сказать? Не могу раскрыть истинную причину появления этого синяка. И вовсе не потому, что я боюсь, что она бросит меня, как некоторые другие девушки, которые сбегали, как только узнавали кем я работаю, и то, что могу не вернуться с работы в любой день. Я не хочу чтобы она была втянута в это раньше времени. Если мы сохраним наши отношения на протяжении долгих лет, я буду стараться ограждать Шерил от этого как можно дольше. Ужасная боль пронзает тело, когда Шерил нажимает на шприц, но с другой стороны, я понимаю, что скоро мне станет легче. - Спасибо,- тихо протянул я прикрыв глаза. Но покой, как говорится, нам только снится,- я и не собираюсь умирать,- но она меня будто не слышит, уходит из комнаты. Черт подери, ну почему она не хочет меня услышать. Чувствую, как мне становится легче. Лекарство сработало, но надолго ли? В любом случае это лучше, чем эта нестерпимая боль, которая мучила меня все это время. Шерил возвращается и оглашает то, что вызвала врача. Сказать что я зол, значит ничего не сказать. Кто дал ей на это право? Если я сказал, что со мной все хорошо, значит так и есть, но нет, она не хотела меня понимать. Упрямо гнула свою линию. - Не нужно было вызывать никакого врача,- я с трудом поднимаюсь с кровати. Обезболивающее хоть и начало помогать, но максимума своего воздействия еще не достигло, - черт подери, Шерил, меня осмотрел наш врач, нет никакой угрозы жизни. Все пройдет, но на это нужно время. Я ведь не какая-то собака, на которой все быстро заживает. Понимаю, что ей обидно все это слышать, но у меня же тоже есть чувства и эмоции. И если она не может понять меня, то очень жаль. - Послушай, можешь обижаться, можешь злиться, но я прав. Переживать нужно было бы если бы меня подстрелили, или что похуже, но я жив и практически здоров. И не думай, что я халатно отношусь к своему здоровью, потому что это не так. Я выхожу из комнаты и направляюсь в ванную комнату, хочу умыться. Когда я выхожу то спускаюсь вниз, и подмечаю там врача. - Мистер Харди,- боже, ну ведь мог бы и не приезжать,- мне сообщили что вы получили травму. Я здесь чтобы… - Вы приехали по ошибке. Я вполне сносно себя чувствую, - да Харди, ты бы хоть футболку накинул, чтобы не было видно этого ужасного синяка. Док не унимается, а Шерил стоит рядом скрестив руки на груди, - поднимемся в мой кабинет. Иначе моя девушка не успокоится,- я перевел взор на девушке, а после направился с врачом наверх, оставив Шерил в одиночестве. - Вы же понимаете, что нет ничего страшного. Меня осмотрели военные врачи, если бы была угроза жизни, то они положили бы меня в госпиталь,- врач что-то пишет в карте, и попутно кивает. - Мистер Харди, вам нужно больше отдыхать, постельный режим, - как будто это я без него не знаю. Док выписывает мне целый спектр лекарств, которые отпускаются строго по рецепту. Сильные штуки. Половину я принимать не буду, потому что они снижают реакцию, и все в этом духе. - Я на службе. Я не могу находиться в постели. Надеюсь вы понимаете, о чем я вас прошу, - док кивает, и мы выходим из кабинета, внизу застаем Шерил. - Мисс Блумфилд. у мистера Харди просто ушиб полученный в результате удара. Поверьте, такое бывает, и вам не о чем беспокоится. Я рекомендовал воздержаться от сильных нагрузок. Постельный режим в его случае не возможен из-за работы, поэтому он будет принимать сильные лекарства. Через неделю будет в порядке. На этом доктор оставляет нас наедине, а я доплетаюсь до дивана, - Надеюсь, что хотя бы к словам врача ты прислушаешься, раз мои не ставишь и в грош.
Cheryl Hardy: Ну, я, конечно, полагала, что Адриан будет не очень доволен тем, что я вызвала врача, несмотря на то, что он был категорически против этого. Но не думала, что настолько. Знаете, у всего есть какие-то пределы. И у недовольства тоже. Или мое беспокойство было сродни какому-то преступлению? Иначе я не понимаю, почему Адриан вдруг так обозлился. И да, его реакция была мне непонятна и неприятна. Как я, по его мнению, должна была отреагировать? О, милый, ты приехал домой со службы, едва передвигаясь по стеночке, попросил вколоть сильнейшее обезболивающее, а до этого едва дышал. Ну да, я пойду чайку попью, надеясь, что ты не откинешься от болевого шока. Просто представьте себя на моем месте. Это равносильно тому, что я бы явилась домой полумертвая, но отказалась бы, что либо объяснять, вызывать врача или обращаться в полицию. Ну, то есть понятное дело, что он сам себе полиция, но мысль то ясна. Да, надо будет как-нибудь попробовать, явиться домой в таком виде и посмотреть, как он будет себя вести. -Что ты, - Спокойно говорю я, беря себя в руки. Не время сейчас срываться и затевать ссору, - Я не собираюсь злиться на тебя или обижаться. Вообще, если следовать твоей логике, мне должно быть абсолютно все равно, что с тобой происходит и как ты себя чувствуешь. – Нужно успокоиться. Я же не собиралась давать волю эмоциям и срываться, но, тем не менее, слова вырвались против воли. Только вот мои слова всего лишь реакция на негатив Адриана. Хотя, у того есть оправдание – когда тебя скручивает боль, особо не разбираешься, каким ты там тоном говоришь. Быть может, девушки, с которыми Адриан имел какие-либо отношения в прошлом, не интересовались его делами, тем как он себя чувствует, может быть, и не жили вместе с ним, а, следовательно, многих моментов просто не знали. Наверное, в этом моя проблема, если я впускаю человека в свою жизнь, то волей – не волей начинаю беспокоиться за него. И да, простите, что мне не наплевать. -Да, вполне сносно, - Не могу удержаться я от комментария, когда слышу, что Харди лепит врачу, - Ну, полчаса назад он едва мог дойти до спальни, с трудом дышал без обезболивающего, а в остальном он как огурчик, доктор. Наверное, я зря вас потревожила. Надо было подождать и сразу вызывать труповозку. Простите, - Я снова не удержалась от язвительного комментария, поэтому сочла за благо вернуться в спальню, пока Харди разговаривал с врачом в своем кабинете. Я и без врача видела, что состояние плачевное. Но надо было дать должное упрямству Харди – врач его видимо тоже не переубедил. -Спасибо, док, - Сухо киваю я врачу на прощание и возвращаюсь в спальню, что бы забрать подушку, - Ты меня за дуру держишь? – Голос звенит от напряжения. Боже, как я на него сейчас зла. Конечно, врач мне ничего не скажет, поскольку по сути, я Адриану – никто, а последний этим отлично воспользовался. Ну что ж, мне все ясно. -Впрочем, все это не мое дело, Адриан. И да, ты прав, мне не следовало, было вмешиваться. Разбирайся с этим сам. Все хорошо, говоришь? Отлично, с чего бы мне сомневаться, ведь ты же не живешь последние дни за счет обезболивающих. Я зря поднимаю панику. Я поняла, больше никаких вопросов. Я не вмешиваюсь в твою жизнь. Я выхожу из спальни, но на пороге оборачиваюсь. -Я посплю сегодня в гостиной, что бы тебя не беспокоить, - Может быть, со стороны это выглядело эгоистично и слишком демонстративно, но я не хотела спать в одной постели с Харди сегодня. Ну, кроме того, что я была обижена, я просто не хотела случайно во сне задеть его и причинить боль. Утром, проснувшись ни свет, ни заря, даже Адриан еще спал, хоть обычно бывало наоборот, я приготовила завтрак и, оставив Адриану записку, что уехала в академию, отправилась на занятия. Домой я не торопилась, ибо я не отошла, а скандалить не хотелось. Но, тем не менее, когда я вернулась, Адриана еще не было. Даже не поужинав, я принимаюсь за разбор вещей. Раз уж с балетом покончено, нужно избавиться оттого, что сейчас уже более не нужно. Я перебирала огромную коробку с вещами: вся моя жизнь и к горлу подкатил комок. Сложно было признать себе, что больше я к этому никогда не вернусь. Но я решительно принялась сортировать вещи: что-то оставить, что-то выбросить, что-то можно отвезти для девочек из неблагополучных семей – те же пуанты стоили дорого и очень часто рвались. Совсем скоро вокруг меня собралось три горы вещей. Я почти закончила, когда хлопнувшая дверь оповестила о возвращении Адриана. -Привет, - Я не слышала его шагов, но спиной чувствовала, что он стоит в дверях. – Ужин на плите, - Я сгребаю одну кучу которую собралась выбрасывать в большой пакет, - Я почти закончила, - Имею ввиду разбор вещей, - Знаешь, я тут подумала, что мне лучше съехать.
Adrian Hardy: Она злится, негодует, оно и понятно, вот только если бы она понимала, почему я веду себя подобным образом, то тут же замолчала бы. Но нет, я не имею права и намекнуть на то, что случилось, и почему это произошло. Черт подери, меня бесят эти правила. Впервые в жизни мне так тяжело, я боюсь сорваться и рассказать Шерил все как есть. Нет, она не должна этого знать, по крайней мере сейчас. Потому что иначе будет думать о том, что в любую секунду, пока она на учебе меня могут убить. А я не хочу, чтобы она лишний раз волновалась. Но в то же время мое молчание и поведение воспринимается как издевательство. Она думает, что я держу ее за дуру. Что ж, если тебе так проще, верь в этом, потому что я не могу сказать ни слова против. А что если проговорюсь? Что тогда? Вдруг меня и вовсе перебросят черт знает куда, скажут, что там мое новое место работы, ну или что-то в этом роде? Я ограничен рамками, за которые не имею права выходить. И это злит меня, и это злит Шерил. Видимо, все вот так и закончится, потому что то, что она говорит… - Я не говорю тебе не вмешиваться в мою жизнь, господи, ты перевираешь все мои слова,- Шерил негодует, но и меня это задело,- да, я живу на чертовом обезболивающем потому что получил травму. Да, мне больно. Да, меня осмотрели врачи, квалифицированные врачи, попрошу заметить. Но это не смертельно, и никто не выдал мне направление в госпиталь, а значит, я должен работать. И мне очень жаль, что ты это не хочешь понять,- все я высказался, у меня больше нет сил спорить или что-то доказывать. Пусть думает что хочет. Шерил говорит что ляжет в гостиной. Потрясающе. Знаете, психологи говорят, что даже после сильной ссоры нужно ложиться в постель вместе. Это вроде как помогает и всё такое. Но это не про нас. Я направляюсь наверх, в свой кабинет, где просидел почти до самого рассвета. Сон не шел, я злился на себя, на свое руководство и даже отчасти на Шерил, за то, что она не смогла понять меня. Хотя, и я хорош, повел себя как полный придурок. Но я не мог молчать, она уперлась рогом, и просто уверена, что я сдохну, на этой работе от травмы, если не буду лежать дома в кровати. Но на деле, все не так серьезно. Просто больно, вот и все. Можно подумать дома при таком раскладе я бы не сдох. Задергиваю шторы и укладываюсь в постель, у меня есть три часа на сон. Я забываюсь, и даже не слышу как уходит Шерил. Меня будит звонок будильника. Сегодня я ненавижу этот чертов будильник еще сильнее. Закидываюсь тремя таблетками и спешу на работу. Весь день я сам не свой. Напарник старается меня не дергать. Я не звоню Шерил потому что знаю, что она ужасно зла на меня, и этот разговор может все усугубить. Хотя, мне безумно хотелось извиниться. Хотя бы потому, что она волнуется за меня, а я веду себя по-скотски. Но опять таки, я веду себя так из-за своей работы. Все убирается в чертову работу. Заработавшись домой я возвращаюсь намного позднее чем обычно. Если честно мне стало чуточку легче. Вот только тот «сюрприз» что ожидал меня, опустил планку моего и без того не радужного настроения на уровень плинтуса. Я прошел в комнату и увидел Шерил, которая уже закончила разбирать свои вещи и укладывать их по пакетам. Потрясающе. Мысленно выругавшись я перевел взор на девушку, - и тебе привет, затеяла уборку?,- я прекрасно понимаю, к чему всё идет. Ну что же, построю из себя идиота, с глупыми вопросами. - Если тебе так будет удобнее, то я не имею никакого права настаивать,- тихо протянул я подойдя ближе оставляю еле уловимый поцелуй на ее щеке, - мне нужно быть на работе.. Беру ключи от машины и выхожу на улицу. Черт бы подрал все это. Почему каждый раз разлад в отношениях происходит из-за того, кем я являюсь? Это не справедливо. Я сажусь в машину и мчусь на работу. Я не могу находиться дома. Просто не могу. Потому что если бы я остался, то начал бы уговаривать ее остаться, говорил бы что все будет хорошо, но.. не будет. Может быть ей будет легче без меня? Сейчас она съедет, какое-то время мы не будем общаться, потому что она зла на меня , а потом, может быть ее сердце завоюет куда более достойный парень. Парень который не будет подвергаться нападениям, которому не будет грозить быть застреленным в обычный рабочий день. Парень который будет лежать в кровати, когда получит травму, а не мотаться на работу и обратно. Да, Шерил определенно будет лучше без меня. Когда днем я вернулся с работы, девушка уже съехала. В квартире вновь стало как-то пусто, и одиноко. Привыкай Харди, ведь здесь всегда так было. С появлением Шерил все поменялось, но сейчас, внутри вновь разрасталось это паршивое чувство непонимания и холода. Моя травма прошла буквально через полторы-две недели. Я не дергал Шерил, а она не звонила и не писала мне. Наши отношения зависли в воздухе ожидая расстрела или же помилования. Меня загрузили на работе, мы даже поучаствовали в одной операции и благополучно повязали большую банду. В последние дни я занимался бумажной волокитой, это утомляло. Дома мне не спалось, поэтому на какое-то время я перебрался в часть, где были комнаты для сна. По большей части ими пользовались дежурные, или ребята которые возвращались уставшими с заданий. Погода сегодня была не самой радужной, я направился в кафетерий, чтобы перекусить. Дождь лил как из ведра. У самого входа на меня налетела девушка, в тонких чертах я узнал Шерил. Она видимо тоже бежала сюда, чтобы укрыться от непогоды. - Привет..,- тихо протянул я, а она подняла на меня свои большие глаза. Боже, как же мне захотелось ее обнять и поцеловать, но вместо этого я пропустил ее в кафетерий, словно боясь, что одним неверным действием или словом смогу все испортить. Кажется пришло время поговорить.
Cheryl Hardy: Когда девушка говорит, что хочет уйти, то в девяносто девяти случаях из ста она в душе надеется, что ее остановят. Полагаю, что девяносто девять процентов мужчин вряд ли догадываются, что в этот момент происходит в голове у их женщины, которая вдруг решила собрать вещички и разорвать все отношения. Да уж, если бы люди умели разговаривать друг с другом, а не надеяться на то, что их скрытые мотивы будут считаны каким-то волшебным образом, то счастливых пар в мире было бы гораздо больше, да и вообще жизнь была бы проще. Но, увы, я не посчитала нужным объясниться с Адрианом, а Харди не посчитал нужным меня останавливать. Я могу сказать одно: если ваша женщина вдруг решила уйти, если вам не безразлично, не пытайтесь искать здравое зерно в ее действиях – в такой момент нужно просто твердо заявить, что никуда она не уйдет, обнять и не отпускать. Просто потому что в большей части случаев женщины именно такой реакции и ждут. Потом, когда пройдет первое нервное возбуждение, когда сойдет на нет обида – вы сядете, спокойно все обсудите и проблема не будет стоит и выеденного яйца. К сожалению, чаще всего случается так, что этот момент, когда надо обнять и не отпускать, бывает упущен. Мужчину в этом винить сложно – он в такие моменты искренне не понимает, в чем, собственно говоря, трагедия и считает, что если женщина просит оставить в покое, то лучше подчиниться. Ну, если мужчина адекватен. Вот такие вот трудности взаимоотношений полов. Если принимать во внимание нашу ситуацию с Адрианом, мне сложно было говорить однозначно, чего же хотела я. Да, с одной стороны, безусловно, мне хотелось бы, чтобы Адриан нашел какие-то слова, которые заставили бы меня остаться и уняли все мои сомнения. Но еще я знала за собой одну особенность: начни он настаивать на том, что бы я осталась, все могло бы ухудшится. Мы бы начали выяснять отношения и поругались бы. Но с другой стороны, оставшись одна, я то и дело ловила себя на мысли, что возможно, раз Адриан не предпринял никаких попыток остановить меня или связаться со мной после, то он решил, что для него все это слишком много и мое вмешательство в его жизнь не желательно. К концу второй недели я смирилась с этой мыслью. Было ли мне больно или тяжело? Могу сказать, что была какая-то пустота. Рискнув всем, поставив на кон все свое будущее, я проиграла. Судить за это Адриана было невозможно, он от меня таких жертв не просил. Я поступила так, как решила сама. Мне то и дело вспоминались слова моей комендантши, которая ни единожды предупреждала меня о том, что в итоге я останусь у разбитого корыта. Как же она была права. Порой у меня опускались руки. Мне не нравилось то, чем я занималась, я скучала по балету, но идти на поклон к Цапле мне не позволяла гордость. Если я разрывала, то разрывала навсегда. Вещи, напоминающие мне о прежнем занятии, были частично выброшены на помойку, частично отданы тому, кому они нужнее. Я то корила себя за то, что совершила огромную ошибку, то уговаривала себя, что все сложилось так, как должно было сложиться. Мои бывшие сокурсницы собирались в Италию для выступления с Жизелью и с восторгом обсуждали поездку, а мне, что называется, оставалось греться у чужого костра. Я бежала до телефона автомата, что бы позвонить домой после занятий, на которых я, увы, была всего лишь зрителем, а не полноценным участником – еще одно горькое последствие, когда небо разразилось дождем. Оно хмурилось последние несколько дней и, наконец, разверзлось. Подстать моему настроению. Мне пришлось заскочить в первое попавшееся по пути кафе, что бы не промокнуть до нитки, потому что я как всегда была без зонта. -Прошу прощения, - Начинаю извиняться я перед парнем, на которого в спешке налетела в дверях. Слышу знакомый голос и поднимаю глаза – это как-то даже странно. Столкнуться случайно, да еще при таких же обстоятельствах, как мы когда-то познакомились. -Привет, - Я едва заметно улыбаюсь, замирая на входе. Мы мешаем пройти другим посетителям, но замечаем это только после недовольного замечания одного из мужчин, спешащего войти. -Ну, как ты? – Нарушаю я неловкую тишину, когда мы проходим в зал и устраиваемся за одним из столиков. Я беспокоилась за него и его самочувствие, мне было страшно, что с ним может что-то случиться, пока он будет один и некому будет даже ему помочь. Но, конечно же, памятуя о его реакции на мое вмешательство в прошлый раз, я не смела снова лезь не в свое дело.
Adrian Hardy: Я понимаю что мы совершили большую ошибку в тот вечер. Нужно было остановить Шерил, не дать ей уйти, просто остановить и всё, но нет, я ведь упрямый осёл, посчитал что ей без меня будет лучше. Ну, вроде как моя работа не самая радужная, и когда-нибудь я могу просто не вернуться домой. Но… если рассуждать так, то можно никогда не найти своего человека, в старости остаться одному, и это будет паршиво. Да черт с ней со старостью. Может быть я до нее и не доживу, поэтому нужно ловить моменты, нельзя упускать людей которые делают твою жизнь ярче, которые заставляют твоё сердце биться чаще, которые помогают тебе в нелегкие времена, и которым ты готов помочь в любую секунду. Из-за связи со мной Шерил пришлось перейти на другое отделение, если бы я не появился тогда возле ее общежития, то наверняка она до сих пор числилась бы в том классе, а вскоре после выпуска блистала бы в лучших театрах. Но нет, я ведь не мог отпустить ее. Да, эта взбалмошная и вредная девчонка запала мне в душу, и я просто не мог ее отпустить. Сейчас я с улыбкой вспоминаю тот день, но ведь тогда я был зол, что Шерил отказалась нам помочь. Ведь можно было просто подыграть, но нет. С другой стороны это было правильным решением, потому что если бы всё было так просто, я бы может быть и не задался целью вернуться. Всё сложилось так как сложилось. - Жив, - с легкой улыбкой протянул я. Значит она за меня волновалась, получается, ей не всё равно,- оправился после того случая, поэтому сейчас всё нормально. Спасибо за беспокойство,- она как-то коротко кивает. Да уж Адриан, когда она беспокоилась ты наотрез отказывался от помощи, ну по крайней мере это именно так выглядело в ее глазах. Но, по сути дела, я ведь был на осмотре в нашего военного врача, и он сказал что жить буду. Черт подери, да у нас порой таких ребят с заданий присылали, что приходилось в них тоннами закачивать обезболивающее. Вот им действительно нужно было переживать за своё здоровье, а я по сравнению с ними лишь немного пострадал, и не смертельно вовсе, поэтому не было смысла ложиться в стационар, не было.. но как я объясню это Шерил? Никак. Она не поняла бы. Не поняла бы не потому что не хотела бы, а потому что черт подери переживала за меня. А я повел себя как козел. В общем и целом, я понял что отпустив ее тогда совершил большую ошибку. В довесок я не мог рассказать ей всё как есть, потому что мне запрещено. Вот такой вот замкнутый круг. - Послушай, мне жаль, что всё так вышло. Я понимаю, что ты волновалась за меня, и хочу сказать за это большое спасибо.. а еще хочу сказать что был самым настоящим козлом, потому что не слушал тебя. Но, ходить на работу, вместо того чтобы отлеживаться, это не моя прихоть… всё намного сложнее -, - я понимаю что и так сказал лишнего, но,- я не могу рассказать тебе всего.. по крайней мере не сейчас. И не потому что не хочу… Нет, потому что не могу, -я сделал акцент на последних словах в надежде что она меня поймет. Я вижу, что Шерил немного неуютно. Да уж, это сразу отсылает меня в тот ресторанчик, куда я позвал ее, там она тоже чувствовала себя не в своей тарелке. - Как ты?,- наконец спросил я, дабы нарушить эта затянувшееся молчание. Мне и впрямь было интересно что происходило с ней всё это время. Мне хотелось услышать что у нее всё хорошо, вот только по виду так не скажешь, она переживала из-за случившегося не меньше меня. - Я хотел позвонить, знаю, звучит как глупое оправдание, но это так,- я порывался несколько раз, но меня всё время что-то останавливало. Сначала мне казалось, что она еще не отошла от нашей ссоры, после на меня навалилась работа, вкупе с болью почти во всем теле мне приходилось тяжело, и приходя домой далеко за полночь, я просто не мог ей позвонить. Было поздно, и у меня не было сил чтобы нажать пару чертовых кнопок на телефоне,- потом я погряз в работе и …,- я переводу взор на девушку, пытаясь уловить в ее взгляде хотя бы что-то родное, - я всё испортил.. То ли спрашивая, то ил констатируя факт протянул я.
Cheryl Hardy: Сколько у нас есть шансов встретить свою вторую половинку? Да и есть ли эти «половинки» на самом деле или это все выдумки для любителей мелодрам? Но, наверное, у каждого в жизни должен быть «свой человек». Только вот встретить его чрезвычайно тяжело. Мы все разные. А жизнь порой загоняет в таком ритме, что просто не остается времени и сил на поиски той самой мифической второй половинки. Я понимаю, что наши шансы с Адрианом пересечься были практически равны нулю. Все же, давайте начистоту, мы с ним живем в разных мирах. Я младше его, я студентка балетного (бывшая студентка балетного), я не хочу по вечеринкам, да и на улице не знакомлюсь. Он работает в органах правопорядка, у него совсем другой круг знакомых. И все же звезды сложились так, что мы столкнулись. И только благодаря упорству мистера Харди наша первая встреча не стала последней. За недолгое время наших отношений мы успели пережить многое: мой дурной характер, мое упрямство, разницу в восприятии жизни, бешенный график. Неужели наша последняя ссора стала последней каплей? Наверное, только эти мысли и заставили меня остаться за столиком, кроме беспокойства за состояние здоровья Харди. - Я рада, - Мы словно чужие люди. Будто за это время между нами выросла стена. Как быстро можно потерять то чувство близости. Но… наверное, так и должно быть. Иначе было бы сложней вычеркнуть его из своей жизни. А другого варианта я не видела. Увы, я поняла, что по другому не смогу. Я всегда буду переживать за него, я не смогу закрывать глаза на подобные моменты. Он будет злиться. Мы будем ссориться. Ну и к чему все это? Ему нужна другая женщина, которая сможет относиться к этому с пониманием. Я же так не смогу. – Я не заставляю тебя ничего рассказывать, Адриан.– Наверное, это прозвучало несколько жестоко. Но мне необходимо было расставить все точки над i. Сейчас. И больше к этому не возвращаться. - Мы оба были не правы. Я не должна была на тебя давить. Ты не считал нужным говорить о чем-то и это твое право, - Смягчаюсь я. - Все в порядке, - Я улыбаюсь, словно подтверждаю свои слова, но улыбка получается не слишком искренней. – У меня через двадцать минут репетиция, поэтому мне надо торопиться. – И извинившись, я поднимаюсь со своего места, что бы уйти. Со встречи с Адрианом прошло несколько дней. Я старалась забыть об этом разговоре, но он то и дело всплывал в памяти и я никак не могла сосредоточиться на занятиях. Постоянно я думала о том, что снова ошиблась, что следовало поступить как-то иначе, потом приходила к выводу, что все же была права. И так по кругу. - Снова Цапля кого-то гоняет, - В комнату после ужина входит Инесса, - Кто-то пытается пройти в общежитие. И не надоело им еще. «Как медом вам тут намазано» - Передразнивает тон вахтерши Инесса и плюхается на кровать. Да, в этом она была права, в общежитие частенько пытались прорваться пылкие возлюбленные и обожатели, но Цапля или кто-то из ее сменщиков стояли всегда неприступной горой. - Ну, удачи им, - Рассеянно отвечаю я, пытаясь сосредоточится на книге. В коридоре за дверью послышался какой-то шум. Наверное девчонки устроили возню. Впрочем, слышались и мужские голоса – видимо кто-то из мужского крыла сюда пробрался. Я на секунду оторвала взгляд от книги, прислушиваясь. -Ты чего? – Поинтересовалась Инесса, но я отмахнулась. -Так, ничего, показалось, - Ага. Или кому-то надо прекращать думать о не сложившихся отношениях, что бы перестал казаться голос бывшего парня. Я снова утыкаюсь в книгу, морщась от шума в коридоре, который не давал сосредоточиться. Прибавились вопли девочек, которые возмущались, что кто-то вторгся в их комнаты. – Опять кто-то ерундой страдает и пугает девчонок. – Фыркаю я недовольно, вновь возвращаясь к книге. Только надолго мне сосредоточиться не удалось, так как распахнулась наша дверь. - Иди отсюда вон! – Не глядя я отправляю в пешее путешествие нарушителя спокойствия, уверенная, что это один из ребят с курса. Инесса ойкнув садиться на свою постель, вместо того, что бы обругать парня и это заставляет меня поднять голову. В комнату заходит Харди.
Adrian Hardy: Ты можешь хотя бы немного сосредоточится на работе?,- буркнул Джек, но я даже не отреагировал, - Харди, мать твою ты хотя бы слышишь меня?! Я перевел взор на друга, - честно? Нет. Прости Джек, слишком много мыслей. Да, к примеру почему всё так вышло, почему я такой козел, что позволил любимой девушке уйти, ко всему прочему я врун.. Ну да, этот список меня отнюдь не радует. - А ты попробуй думать о работе, а не о своем неудавшемся романе. Подумаешь, обычная девушка. Найдешь получше, - вот эта фраза, честно говоря, меня задела. Дело в том, что я ненавижу, когда кто-то сует нос в мою личную жизнь. Тем более я ненавижу когда начинают давать советы, которых я не просил. - Послушай, это не твоё дело.. и это не просто девушка,- я поднимаюсь со стула и выхожу из кабинета. Нужно было что-то срочно менять. Всё не может закончиться так глупо. Да, совершил ошибку, да не сказал правду, но на то были обстоятельства, о которых я опять такие не могу говорить. Но одно я знаю точно, я должен ее вернуть. Хотя бы попытаться. Она ведь испытывала ко мне чувства, и уверен, испытывает до сих пор, иначе и говорить бы со мной не стала. А значит есть вероятность что я смогу всё исправить. За короткий промежуток времени я разрабатываю простой план. В общежитие меня так просто не пустят, значит нужно прийти с подкреплением. Благо у меня есть верные и хорошие друзья, которые готовы поддержать. Чтобы ребятам не влетело, я поставил в известность начальника. Он мужик хоть и суровый, но понимающий. Единственное что я услышал, так это – «не вздумай проболтаться». Я понимал, что не могу раскрыть все карты. Как и ожидалось, дорогу мне преградила женщина средних лет. - Куда собрался?! Не пущу,- это она конечно зря. - Мне нужна Шерил Блумфилд,- я отвечаю спокойно. Женщина упрямится, не хочет пропускать. - А мне прибавка к зарплате. Не пущу. Это женское общежитие!,- дальше всё как я и планировал. В помещение заходят с десяток ребят в форме, к слову на мне тоже черная форма, почти что полная амуниция. Женщина переводит взор с одного на другого, кажется ребята напугали ее. - Агент Харди,- я показываю ей удостоверение и быстро прохожу в холл, за мной следуют еще три парня, остальные остаются охранять и сдерживать вахтершу. Хотя та не бунтует, кажется у нее действительно шок. На всякий случай пост на вахте занимает мой человек. Не дай бог женщина решит нажать какую кнопку и вызвать охрану. - Этаж?,- мне нужно было знать этаж, и благодаря своим помощникам, это оказалось проще простого. - Пятый,- послышалось из рации,- с комнатой сами разберетесь. Ну ладно, хотя бы что-то. Методично мы открываем одну комнату за другой. Вы когда-нибудь слышали как верещат девушки? У меня аж уши закладывает. Наконец я открываю заветную дверь, и примечаю Шерил за чтением книги. - Не так быстро,- буркнул я, улавливая ее шокированный взор,- нужно поговорить,- всё осложняется лишь тем, что в комнате помимо Шерил ее подруга. Ну, эту проблему легко устранить. - Джон!,- мужчина протискивается в комнату и выводит из нее девушку. Наконец мы остаемся наедине. Шерил порывается выйти, но я останавливаю ее, достаю наручники и приковываю одну руку к изголовью кровати. - Мы еще не закончили, - в моем голосе нет ничего враждебного. Нет, отнюдь, я говорю спокойно, как обычно. - Если ты думала, что прикрывшись тренировкой можно всё вот так свернуть и забыть, то это не так,- да уж, никогда не думал что вломлюсь в общежитие, буквально захвачу его. Тем более не думал что в этот момент на мне будет форма, оружие и всё прочее. Ну, пугаться нечего. - Можешь сколько угодно стараться делать вид, что всё кончено. Актриса из тебя к слову так себе, так что давай на чистоту…,- я присаживаюсь рядом,- я не собираюсь тебя терять. Не хочу. Слышишь меня? - Харди! Тут эта женщина бунтует, честное слово, еще немного и я ее вырублю, - доносится из рации. Ну вот, этого еще нахватало. - Отставить. Вы что не можете справиться с хиленькой вахтершей?,- отключаю рацию, чтобы нас больше не потревожили. - И я вижу, что у тебя еще есть чувства ко мне. Послушай. Я не хотел что-то недоговаривать тебе. Я не хотел вести себя как козел. И я прошу прощение за то, что причинил тебе боль. За то, как повел себя. И прошу дать мне еще один шанс… дать его нам потому что…,- я касаюсь ее щеки, словно умоляя посмотреть мне глаза, пока же Шерил всё пыталась освободить руку от наручника,- я люблю тебя… Я никогда не говорил это девушке. Да, я встречался с некоторыми, с некоторыми был тупо секс, но еще ни одна девушка черт подери так не срывала мне крышу. Я еще никогда не чувствовал себя так паршиво из-за расставания. Мне никогда и никого не хотелось оберегать от неприятностей так как ее. И сейчас я говорил от чистого сердца. Это не было заготовленной речью, нет. Всё так как есть. Я черт подери люблю ее.
Cheryl Hardy: Раскрыв рот, я наблюдаю, как какой-то мужчина, явно знакомый Адриана, выводит из комнаты мою слегка ошалевшую соседку. Инесса округлившимися глазами смотрит на Харди, потом переводит взгляд на меня, но я отвечаю ей точно таким же ничего не понимающим взглядом. Просто потому что я как-то не ожидала, что Адриан вот так вот вломится в общежитие. Я думала, что разговор в кафе был последним, и мы никогда больше не увидимся. Ну, посудите сами, зачем я нужна Адриану? Можно ведь найти девушку, с которой будет все гораздо проще, чем со мной. Не могу сказать, что эта мысль меня радовала. Скорее, наоборот. Но я старалась примириться с этим, уговаривая себя, что так будет правильней. Но каждый раз, когда я думала об Адриане, моя решимость таяла. А уж когда я снова его увидела. - Адриан, я… - Поднимаюсь было с постели, но Харди опережает меня, защелкивая на запястье браслет наручника. Вот это номер. Я ошалело смотрю на запястье, крепко пристегнутое к изголовью кровати, а потом перевожу взгляд на Адриана с немым вопросом «Серьезно?». Я хочу поинтересоваться, что за черт происходит, но мне не дают этого сделать, поэтому я набираю в легкие воздуха, но так и не произношу ни слова, слушая Адриана. Мне только и остается, что смотреть на него во все глаза. - Ох, - Вырывается у меня из груди. «Ох». Очень многозначительно. Особенно в ответ на признание в любви. Клянусь, если бы не наручник, то я бы выпрыгнула в окно – благо оно тут близко от кровати. Я понятия не имею, что говорить в таких случаях. И вообще.. Я понимаю, что Адриан говорит искренне. Насколько я знаю Харди, он не приверженец подобных жестов и громких слов, если они не имеют под собой почву. И от этого момент был еще более волнительный и обескураживающий. - Я не ожидала, что ты признаешься мне в любви, пристегнув меня предварительно к кровати наручниками, - Я качнула рукой, пристегнутой наручником и снова подняла глаза на Адриана. – Я.. ты прав. У меня действительно есть к тебе чувства, Адриан. – Я понимаю, что не имеет смысла скрывать это. Я боюсь, что, оттолкнув его, совершу самую большую ошибку в своей жизни. Поэтому должна говорить откровенно. Страх потерять его навсегда был, но, тем не менее, оставалось кое-что еще… Что мы оба не можем не принимать во внимание. - Ты же понимаешь, что я все равно буду задавать вопросы. Что так же буду волноваться за тебя. Буду настаивать, что бы ты обращался к врачу. Я не смогу закрывать глаза на травмы, даже если ты говоришь, что все в порядке, Харди. – Да, пожалуй, это могло стать проблемой. Судя по тому, что из-за этого мы расстались. Господи, какая глупость – разбежаться из-за того, что кто-то за тебя волнуется. Обычно причиной размолвок становится безразличие, но у нас все не как у людей. - И если ты не готов с этим мириться, то я не думаю, что было бы хорошей идеей продолжать наши отношения. Потому что я такая. Я буду волноваться и переживать. Тогда, быть может, тебе лучше будет с другой девушкой, которая сможет относиться к этому проще.. Но я не смогу. Я не прошу тебя бросить работу или что-то вроде этого.. Но я закрывать глаза на твои травмы я не буду. Потому что мне не все равно. Мне не наплевать, когда мой мужчина едва в состоянии добраться до дома после службы. - Он важен для меня. Я не смогу его забыть, выбросить из головы. Я.. похоже, что люблю его. Но именно поэтому я не смогу быть безразлична в случаях подобных тому, что стал причиной для нашей размолвки. И если мы каждый раз будем из-за этого ругаться… Какая-то паршивая картина. И если ему будет лучше с другой, той, которая воспринимает все проще, то так тому и быть. - Ты еще не передумал давать нашим отношениям еще один шанс? – С полуулыбкой интересуюсь я у Адриана. Да, Харди, у тебя есть возможность дать задний ход, если ты не готов к вопросам и беспокойству. Беги, глупый смертный.
Adrian Hardy: У нее есть чувства. Это уже хорошо, потому что если бы Шерил сходу заявила, что давно забыла меня, пришлось бы отступить, не так ли? Нет. Адриан Харди не сдался бы. Да уж, сначала заварил кашу, а сейчас пытался ухватиться за призрачную надежду вернуть всё на круги своя. Возможно ли это? Наверное, нужно было поговорить там, в кафе, собственно этого я и хотел, но Шерил предпочла сбежать, прикрывшись своими занятиями. А у меня была работа, которую я не мог просто взять и прогулять, разбираясь в отношениях с любимой девушкой. Да черт подери, любимой девушкой. Как за такое короткое время можно стать настолько близкими? - Если бы я этого не сделал, ты бы сиганула в окно,- да, я знаю эту девушку как облупленную. Шерил кивнула, будто бы в подтверждение моих слов ,- а я не хочу чтобы ты разбилась, - да, смертей на сегодня хватит. И так на каждом углу все обсуждают какие-то криминальные сводки и происшествия. Что поделаешь, люди любят обсуждать плохие новости. Осуждать кого-то за ошибки и преступления. - Понимаю. И ты вправе волноваться. Тогда я отреагировал так, как не стоило бы,- да, проще говоря повел себя как самый последний козел,- просто до этого… мне не приходилось ни перед кем так открываться. И да, я не имею права рассказать тебе всего, но всё же, есть определенные вещи, которые я смогу прояснить. И если что-то случится, ты так и быть, запихивай меня в машину и вези по врачам, но ты должна понимать. Что когда у нас что-то идет не по плану, когда кто-то получает травмы… нас тут же везут в отделение где лучшие врачи осматривают и назначают лечение. Я не мог постоянно быть дома, потому что должен был закончить дело. Совесть бы не позволила валяться в кровати, пока другие делают мою работу. Развожу руками, но так и есть. Вот такой вот я человек. Превозмогая боль я работал, и из-за собственного упрямства потерял девушку… чуть было не потерял. Ведь так? - Не должен был так вести себя по отношению к тебе. Ты права, нужно было отлежаться. И да, я соврал тогда, это не удары после тренировок,- она ведь отлично понимала, что я врал, только не стала тыкать в это носом,- и это тоже было не правильно. В тот день мы были на задании. В тот день в меня стреляли. Бронежилет помог только частично. Меня сразу же доставили к нашему врачу. Я не знал, как тебе от этом рассказать, и если честно не знал, могу ли в принципе говорить об этом. Она смотрела на меня и молчала. И я был благодарен Шерил за возможность выговориться… хотя, выбора у нее не было (никто ведь не забыл о наручниках?). - Сейчас я хочу, чтобы между нами всё стал предельно ясно. Да, я не смогу говорить тебе обо всем, но обещаю, что если что-то случится, ты можешь привязать меня к кровати и никуда не отпускать до полного выздоровления,- я улавливаю на ее устах легкую улыбку. Вот она моя девочка. Раньше я так часто видел эту улыбку, и если честно, успел соскучится. - Не дождетесь мисс Блумфилд,- я подаюсь чуть вперед и запечатываю на ее губах легкий поцелуй,- увы и ах, хочу видеть в этой роли только вас. Двери тут на защелке и она закрыта, а значит, мы можем немного побыть наедине. И плевать, что там половина общежития занята ребятами с моей работы. Может найдут себе девушек. Поцелуи становятся всё более страстными, я стягиваю с девушки одежду, ведь она всё еще прикована к кровати, ну а что, это даже интересно. Мы безумно хотим друг друга, так что пусть весь мир подождет. Дорожка поцелуев от губ и ниже, к шее, по животу, и еще ниже. Я довожу ее практически до самого пика, но словно назло прекращаю все действия. С ее уст слетает стон, да…паршиво когда не получаешь разрядку, не так ли? Однако я не собирался оставлять шатенку в таком состоянии. Совсем скоро я вхожу в нее, постепенно наращивая темп, ощущая как она извивается от наслаждения. Наверняка в коридорах были слышны эти недвусмысленные стоны, хоть мы и старались особо не шуметь. Кровати тут паршивенькие, так что скрип выдавал нас с потрохами. Наконец мы достигли самого пика наслаждения. Вновь оставляя на губах Шерил легкий поцелуй, и отстегиваю ее руку от изголовья кровати. - Я скучал..,- она улыбается,- наверняка нас было слышно на весь этаж. Если не больше,- я примечаю как щеки девушки заливаются краской,- кажется, по тебе соскучился не только я, но и моя квартира. Да, гордая Шерил конечно может оставить за собой общежитие, но кажется это глупая затея. Нам было хорошо вместе в моей квартире, и я уверен всё еще будет. В дверь раздается тактичный стук ,- Харди, вы там помирились, или как? Да уж, кажется ребятам хочется отправиться домой, наверное не стоит их задерживать. - Езжайте домой. Хватит терроризировать общежитие,- слышу шарканье за дверью, ребята эвакуируются,- это как история про принцессу на новый лад. Только вместо рыцаря – я. Вместо его помощников - мои друзья, а вместо башни – здание общежития. Хорошо хоть принцесса осталась принцессой.
Cheryl Hardy: Мне стало не по себе, когда Адриан сказал о том, что его чуть не подстрелили. Господи, я могла предполагать самые разные варианты возникновения его синяков, но страшно было услышать об этом от самого Адриана. Но я сдержалась от восклицаний и прочих проявлений эмоций: все же, он рассказал мне правду, которую я просила. И я не хочу, что бы он пожалел об этом из-за того, что я вдруг впала в панику. Не знаю, какой реакции ожидал Адриан, но теперь мне жутко захотелось прижаться к нему и не отпускать... Просто сама мысль о том, что он так рискует жизнью... Это было ужасно. Адриан целует меня и я понимаю, как сильно по нему соскучилась. Мое тело отзывается на его прикосновения, но мы ведь в общежитии, моя соседка может в любую минуту вернуться, да и вообще.. Но, Адриана это, кажется не смущает. Вместо того, что бы отстегнуть мою руку от спинки, он, напротив, перестегивает наручники так, что они удерживают теперь уже две руки и принимается стаскивать с меня одежду.. - Что ты делаешь, сумасшедший.. Сюда может кто-то войти.. - Он глушит мои слова поцелуями и совсем скоро я прекращаю любые попытки к сопротивлению, потому что безумно его хочу. Если отбросить предысторию, все это было весьма возбуждающе. И моя вынужденная беспомощность - тоже. Мне хочется обнять его, вцепиться пальцами в плечи, но я лишена этой возможность, поэтому только хватаюсь за прутья кровати, благо наручники хоть это мне позволяют. Я готова молить о пощаде, буквально задыхаясь от его манипуляций. Крепко обвиваю его бедра и подстраиваюсь по его ритм. Скованные руки - непривычно, мне хочется его обнять, но вместе с тем - дико возбуждает. Закусываю губу, что бы заглушить стоны. Ослабевшее тело и сбившееся дыхание, я разжимаю подрагивающие пальцы и прикрываю глаза. - Господи, они все это время были здесь? - Я зажимаю рот рукой. Адриан освободил меня от наручников и я только-только прижалась к его груди. Нужно было проводить его, но пока я была не в состоянии подняться с постели и расстаться с ним. Поэтому предпочла лежать в его объятиях. - Я не выйду из этой комнаты. - Я натягиваю простыню на лицо. Кошмар. Нас, наверняка, было слышно на весь коридор. Харди подавляет улыбку. Смешно ему. - Я рада, что мы поговорили, - Произношу я через какое-то время. Адриан поднялся с постели и принялся одеваться. - Я ужасно по тебе скучала. Но была так обижена на тебя.. И моя гордость не позволяла мне пойти на мировую. К тому же, я просто боялась, что мы так и будем из-за этого ругаться.. Хорошо, что ты пришел. Я беру его за руку и тяну на себя, заставляя подойти ко мне и наклониться, а когда он оказывается близко ко мне, я обвиваю его шею и нежно целую в губы. Я и не осознавала, как сильно мне его не хватало все это время. Его поцелуев, объятий, его запаха. - Боюсь, после сегодняшнего меня выгонят из общежития, - Смеюсь, - А если и не выгонят, я сбегу отсюда сама, скрываясь от любопытных взглядов, - О да, боюсь, этот день будут еще долго вспоминать и обсуждать. - Поэтому, тебе снова придется потесниться. Мне потребовалось совсем немного времени на то, что бы собрать свои вещи и совсем скоро мы спустились вниз. Когда мы проходили мимо кого-то из учеников, я буквально чувствовала на себе их взгляды и то и дело слышала перешептывания. - Блумфилд, что тут происходит? - Наконец ожила вахтерша, когда мы проходили мимо нее. - Мммм, ну, я переезжаю, - Прыскаю я со смеху и мы с Харди выходим на улицу. - Черт знает что такое! - Вслед нам несется ее возмущенный восклик. - А вот это я, пожалуй, оставила бы себе, - Мы наконец оказались дома. Я кое-как раскидала вещи и нащупала у Адриана в кармане те самые наручники. Вытащила их, покручивая на пальце. Ибо не надо пристегивать этими же наручниками еще каких-нибудь преступников. - На случай, если мне придется пристегнуть тебя к кровати. Или.. - Я игриво кусаю Адриана в шею, - Мне захочется, что бы ты пристегнул меня... Все было правильно. Все вернулось на круги своя. Сомнения ушли и оставались только мы с Адрианом и это было самым главным. А все остальное.. все остальное придет в норму. Я была в этом уверена. Главное, что Адриан здесь, рядом со мной.. - Я люблю тебя, - Я обнимаю его, прижимаясь щекой к его груди.
Adrian Hardy: Наша жизнь состоит из набора случайностей, которые волшебным образом преобразуются в череду событий, которые составляют историю. Случайным образом я пошел с другом к женскому общежитию, совершенно случайно встретил там Шерил, и вот теперь из-за этих самых случайностей, я самый счастливый на свете ловек. Ну, точнее, я чуть было все не испортил. И всё из-за работы и постоянного контроля со стороны руководства, нельзя проболтаться. Я понял. Это может навредить самой Шерил. И это тоже ясно как божий день. Но если боятся, и жить постоянно оглядываясь, то никакого счастья не будет, и семьи тоже не будет. А я не хочу, чтобы потом, моя могила стояла где-то в стороне. Знаете, там как правило хоронят тех, у кого нет родственников, их могилы быстро порастают травой, и никому нет до этого дела. Нет, я такого не хочу. Мне нужна любимая женщина, и я прекрасно понимаю, что никто не сможет заменить Шерил, потому что она самая лучшая. Не смотря на все ее опаски и какие-то «прелести характера», я люблю ее. Люблю больше жизни. И хочу, чтобы у нас были дети. Да, минимум двое. Я даже согласен обустроить им домик на дереве. И да, насчет дома, нужно будет подобрать что-то получше, чем то, где я сейчас живу. - Отличная идея,- я невольно улыбаюсь и притягиваю девушку к себе. Все так как и должно быть, и я счастлив, - и я люблю тебя, больше всего на свете. И время понеслось вперед. Вот казалось бы совсем недавно я приковал девушку наручниками к кровати в общежитии, а сейчас мы уже подумываем над покупкой нового дома. Нужно больше пространства. Все идет своим чередом и этот ужин не должен был стать каким-то особенным. - Буду поздно,- я оставляю на ее губах легкий поцелуй. Каждый раз словно последний. Никак иначе не выходит. Я не знаю как обернется та или иная операция, что случится в тот или иной момент. И да, Шерил волнуется каждый раз, а я как можно чаще пишу ей сообщения с работы. Однако отправляясь на вылазку, такой возможности не предоставляется. В последний раз меня не было дома две суток. Девушка на стену лезла, а ведь связаться ни с кем не могла, и конечно же чуть не убила меня полотенцем, когда я вошел на кухню. Да уж, Шерил мастер думать о плохих вещах. Я же пока что умирать не собирался. День выходит насыщенным. Мы обезвредили одну банду, и около одиннадцати я вернулся домой. Правда, перед этим, всё же заскочил кое-куда. В голове вертелась очень странная мысль, а что если не получится? Что тогда? Нет, нужно быть уверенным в себе. - Привет,- не ужинала, ждала меня, как обычно вся на иголках, - эй, прекращай. Всё в порядке. Утаскиваю девушку в ванную, принимать ее вместе куда интереснее, тем более я безумно соскучился. После, расставив все приборы и сделав ужин, мы усаживаемся за стол. Я выуживаю из бара бутылку шампанского. Ну, почему бы и нет, не правда ли? - Держи,- я протянул девушке бокал,-на самом деле, я хотел кое-что сказать. Да, осталось только собраться с мыслями. Ну, попытка как говорится не пытка. - С того дня, когда мы впервые встретились, произошла сотня различных событий. Мы ругались, и мирились, наслаждались каждым днем. Ты конечно же безумно переживала каждый раз когда я уходил на работу, а я переживал за тебя. А еще, я понял, что безумно люблю тебя. Больше всего в этой жизни, и когда ты тогда ушла, я не мог найти себе места, я готов был на стену лезть, потому что без тебя жизни не было. Ты изменила меня, и я безумно рад этим изменениям. А еще, как ты поняла, я не мастер красивых слов, - да уж, я в конце концов не тамада, и не какой-нибудь грузин, чтобы красиво толкать умные вещи,- и жизнь со мной не сахар, и ты постоянно будешь чувствовать себя словно на пороховой бочке из-за моей работы, и да, всегда будут какие-то темы, которые мне придется скрывать и недоговаривать не по своей воле, но..,- я выуживаю из кармана небольшую коробочку, встаю на одно колено, ну вроде как так положено делать. Наверняка выгляжу глупо и нужно было организовать ресторан и всё в этом духе, правда, я считаю что это всё лишь показуха. Главное ведь это то, что слова от самого сердца, главное ведь это чувства ,- Шерил Блумфилд, ты выйдешь за меня?
Cheryl Hardy: И какие же все-таки женщины сплетницы! Да и мужики не отстают. Вторжение Адриана в женское общежитие не осталось незамеченным, конечно же! И уж точно не было событием, которое можно взять и моментально забыть. Тем более, что в общежитии не такая уж веселая и насыщенная событиями жизнь. А потому эта история передавалась из уст в уста, конечно же, обрастая подробностями. А тот факт, что я отмахивалась от любых расспросов и молчала как партизан на допросе, только увеличивал количество домыслов. Что и говорить, за последнее время я стала просто королевой местных сплетен. Не в том смысле, что распространяла, а в том, что давала повод для их появления. То та ссора с коммендантшей, то теперь это. Но, я ни о чем не жалела. Все вышло так, как вышло. Конечно, это не улучшало отношения преподавателей ко мне и руководства академии, но что с того? Я продолжала упорно тренироваться, репетировать и заниматься, лишь бы только в следующем учебном году снова получить возможность быть полноценной частью группы. - У нас сегодня какой-то праздник? - Вопросительно приподнимаю бровь, глядя на мужчину. Кажется, он волнуется. Это было слегка странно. Просто, мне казалось, что Харди всегда держит себя в руках. И, конечно же, я умудряюсь за секунду, что он разливает шампанское по бокалам, придумать кучу разных, порой не самых приятных вариантов произошедшего. Это вполне в моем духе. Я не перебиваю его, внимательно вслушиваясь в каждое слово и стараясь понять, к чему он клонит. На мгновение в голове пролетает мысль о том, что Харди собирается сделать мне предложение, но я от нее отмахиваюсь. Нет, не так скоро. Мы ведь едва-едва разрешили наши противоречия, мне кажется.. что мы еще к этому не готовы.. Быть может, ему придется переехать куда-то из-за его работы. Я только сглатываю, когда Адриан становится на одно колено и будто бы в замедленно съемке вижу, как мужчина достает кольцо. Я? Замуж? Не знаю, сколько длилось мое шокированное молчание — одну минуту или все десять,но надо же уже что-то сказать. - Ты.. ты уверен? - Округляю глаза, глядя на Харди, - Ну.. то есть ты в полной мере отдаешь отчет в том, что ты делаешь? Ты же понимаешь, что ты делаешь предложение женщине, которая за несколько месяцев знакомства показала все свои ужасные стороны? Господи, что я несу. Кто — нибудь, заткните меня. Любая другая на моем месте была бы безумно рада и согласилась бы не раздумывая. Нет, я тоже счастлива, я рада, что Харди сделал мне предложение, но.. но я же должна внести ясность! - Ты помнишь, да, как я ужасно повела себя с твоими друзьями? А как воротила нос, когда ты пригласил меня в ресторан? А день нашего знакомства помнишь? На его месте я бы вот сейчас конкретно так задумалась, хочу ли я жениться на сумасшедшей вроде меня. В моей голове какой-то бардак. Адриан предлагает мне стать его женой, а я несу какую-то чушь! Я поднимаюсь со своего места и принимаюсь расхаживать по комнате. Сделав очередной круг, натыкаюсь на Адриана и останавливаюсь. Поднимаю на него взгляд. - Да... - Едва слышно отвечаю я, - Я согласна, - Неужели. И почему я не могла сказать два эти коротких слова без предшествующей всему этому речи? Боже мой, Блумфилд, ты не исправима. Главное, что бы Харди сейчас не передумал, решив, что предлагает выйти замуж какой-то неадекватной особе. Я улыбаюсь, понимая, что только что произошло. Я дала согласие этому сумасшедшему, который решился на мне жениться. Если серьезно, то после всего, что между нами произошло, ему за это решение медаль надо дать. - Согласна, - Повторяю я, обвивая его шею руками, после того, как мужчина надел кольцо на мой палец. Что бы не ляпнуть еще какую-нибудь неуместную глупость в духе сегодняшнего вечера, я целую Адриана, пока хватает воздуха. Невероятно. Будто бы это не со мной происходит. Если бы кто-то до встречи с Адрианом сказал мне, что я выйду замуж за мужчину, которого так грубо отшила много месяцев назад, я бы покрутила пальцем у виска. Наша жизнь совершенно непредсказуема. - Я люблю тебя, люблю, - Я не часто ему это говорила, да и вообще порой была просто ужасной. Но я хочу, что бы он это знал. Что бы между нами не происходило, как бы я не психовала и не злилась из-за ерунды, я все равно люблю его.
Adrian Hardy: Как стать самым счастливым человеком? Выиграть миллиард долларов, или может быть что-то еще? У каждого человека свои приоритеты и желания. Сегодня, я понял, что стану самым счастливым человеком, если Шерил ответит мне «да». Вот так просто, мне не нужны деньги, или какие-то особые условия. Просто чтобы она была рядом. Это все о чем я прошу. Да, с самого начала наши отношения не заладились. Я отлично помню эту своенравную особу, которая отказалась подыграть мне возле общежития. И нас ведь тогда не впустили внутрь. А еще, после она отшивала меня, что было даже удивительно. Я никогда не встречал таких девушек-колючек. Помню нашу ссору из-за того, что я не мог сказать ей правду. Слишком много тайн, понимаю, но иначе нельзя. А сейчас я стою на одном колене, и прошу ее руки. Прошу доверится мне целиком и полностью. А не слишком ли это много? Сможет ли Шерил жить со мной, и не дергаться каждый божий день, когда я ухожу на работу? Не знаю. Не станет ли она мишенью для плохих людей, из-за меня? Не знаю. Я не могу предложить ей даже спокойной жизни. - Я делаю предложение самой прекрасной девушке, которая до сих пор каким-то чудесным образом терпит меня, и мои тайны,- честно говоря, ее молчание, точнее рассуждения немного убивают.. ну как немного… целиком и полностью. Вроде бы есть два варианта «да» и «нет», но это же Шерил. Она умудряется довести меня чуть ли не инфаркта, пока расхаживает по комнате, но после… после она дает согласие, и на моем лице какая-то глупая улыбка… глупая улыбка самого счастливого человека. В следующий момент кольцо уже красуется на ее пальчике, а я заключаю девушку в объятья. Легкие поцелуи перерастают в страстные, и ее слова просто музыка для моих ушей,- я люблю тебя, Шерил в скором времени Харди,- она смеется, и я невольно улыбаюсь. Этот шикарный вечер мы завершили не менее прекрасной ночью. Может быть я немного собственник, но видя кольцо на ее пальце понимал, что она моя и ничья больше. И я никогда не отдам ее никому. Наверное я даже воскресну, если меня прикончат, лишь бы не оставлять ее одну. Эта глава в нашей жизни обязана стать самой лучшей и самой светлой. Не хочу ничего загадывать, но черт подери, сделаю всё, что только возможно, чтобы уберечь девушку от проблем. Буду стараться, чтобы каждый день для нее был светлым и вызывал только приятные эмоции и воспоминания. Это ведь возможно, когда так любишь? Прошло чуть больше двух недель с момента предложения. Мы планировали свадьбу. Честно говоря, планировала всё Шерил, а я лишь пробовал какие-то блюда, торты, смотрел на различные варианты пригласительных. Я ничего в этом не смыслю, но сказать это женщине мол «решай сама», равносильно фразе «мне всё равно, что ты там делаешь, и что будет на свадьбе», а женщина может воспринять это как то, что мужчине «всё равно» на нее. Вот и сижу почти каждый вечер как китайский болванчик, кивая в такт ее словам. На работе я уже заявил, что сразу после свадьбы беру выходные наколенные за время службы, а это ни много ни мало полторы недели. А об отпуске подумаем позже. Хочу сделать Шерил сюрприз, и выбраться куда-нибудь из этого города. Что-то вроде свадебного путешествия. Сегодня я безбожно задержался. Очередная вылазка закончилась для коллеги не очень-то хорошо, его увезли на скорой в больницу. Логично что телефона у меня с собой не было, посему по прибытию в штаб я увидел на экране кажется штук двадцать пропущенных. И все с одного номера. Пора ехать домой. Уверен, что Шерил не спит, места себе не находит. Хотя я множество раз говорил ей, что не нужно себя так изводить. Дома я оказался спустя час. Стрелки часов показывали на полтретьего. В гостиной горел свет, однако Шерил спала. Видимо сон победил ее нервы, и это хорошо. Вот только спать на этом диване не удобно. Поднимаю девушку на руки и почти доношу до спальни, как она просыпается. - Привет…,- сонно потирая глаза девушка пытается сфокусировать на мне свой взор,- прости, ты опять из-за меня волновалась… Джейкоба подстрелили…,- прямо отвечаю я на ее вопросительный взгляд. Вот только умалчиваю о том, что в последнее время наша работа стала слишком опасной. За эту неделю на важной операции под прикрытием погибли сотрудники. Но Шерил не должна это знать... Опускаю шатенку на постель, и стянув с себя верхнюю одежду, опускаюсь рядом. Кажется только здесь я чувствую себя спокойно. А там, за порогом этого дома, начинается сумасшедшая жизнь.
Cheryl Hardy: Этот мужчина изменил меня. Он сделал меня лучше. Благодаря ему, я смотрю на жизнь совсем по-другому. Да, думаю, что я до сих пор не подарок, но все же, я двигаюсь в правильном направлении. Благодаря Адриану. Обычно, когда говорят, что женщина изменилась из-за мужчины, имеют в виду, что она стала стервой или что-то подобное. Да, так бывает очень часто, я не буду с этим спорить. Я и сама могла бы послужить подобным примером. После того неудавшегося романа, после того парня, для которого я была лишь игрушкой, я стала замкнутой, несговорчивой, злюкой. Я судила мужчин по тому печальному опыту и видела в них только лишь плохое, просто потому, что однажды обожглась. Подумать только, я могла упустить свою судьбу только потому, что когда-то оказалась жертвой глупейшего спора. И я даже не виню того парня, наверное, больше виновата сама. Я ведь никому не давала ни единого шанса. После того случая я целиком и полностью посвятила себя учебе, отшивая любого, кто проявлял ко мне хоть какое-то внимание. И только один мистер Харди оказался достаточно настойчивым, что бы пробить лед. Он проявил небывалую выдержку и настойчивость и вот.. мы готовимся к свадьбе. И я счастлива. Несмотря на то, что привычный уклад жизни изменился. Несмотря на то, что я больше не занимаюсь делом, которое считала своей жизнью. Все это уже не имеет какого-то принципиального значения. Наверное потому, что я знаю: что бы ни случилось, Адриан будет рядом со мной и поддержит меня. Это самое главное — мне больше не придется рассчитывать только на себя. Теперь, кроме повседневных занятий прибавились еще кое-какие приятные хлопоты. Я и подумать не могла, что мне будет так по душе заниматься подготовкой нашей свадьбы. Но сейчас я напоминала себе типичную девочку, которая всегда мечтала о свадьбе, платье и прочей чепухе. Конечно, у нас не будет мероприятия на тысячу гостей: у нас с Харди столько знакомых-то не наберется. Но все равно набирается порядочный список: друзья и сослуживцы Адриана, мои подруги из академии, наши родители. Хотя, на счет своих я сомневалась. Я не видела их с тех самых пор, как уехала из дома, поступив в академию. К тому же, это означало, что нужно приглашать отца, с которым в последний раз я серьезно поругалась и вообще его никак не воспринимала. Но раз мать его простила и позволила вернуться домой... Впрочем, не хватало мне еще думать об этом. Мне хватало еще о чем поволноваться. Как минимум о том, что бы мой жених возвращался домой целым и невредимым. - Я всегда о тебе волнуюсь, смирись, - Сонно проговариваю я, но следующее заявление заставляет меня проснуться. Я никогда не смирюсь с тем, что Адриана в любой момент могут подстрелить или чего хуже.. нет, не хочу об этом думать. - Он..? - Я интересуюсь, жив ли его сослуживец. Адриан кивает. Я вижу, что он вымотанный, ему нужен отдых. - Я люблю тебя, - Я целую Адриана и устраиваюсь у него на груди. В голову то и дело лезут плохие мысли, но я гоню их прочь. Я не хочу даже думать о том, что могу потерять его. Нет-нет, я не для того его встретила и полюбила. До церемонии осталось всего-ничего и я, признаться честно, нервничала. Ну, понятное дело, что любая девушка будет нервничать в преддверии своей свадьбы. Только я переживала, что бы Харди вдруг внезапно не вызвали на работу. Или еще что-нибудь в этом духе. Нет, знаете что, я хочу выйти замуж за своего жениха без всяческих эксцессов. - Ну что, мистер Харди, - я вхожу в спальню, что бы попрощаться с Адрианом. Последнюю ночь перед свадьбой мы решили провести раздельно и я собиралась ночевать у подруги. К тому же, жених не должен был видеть подготовку к свадьбе. Точнее, невесту накануне. - Прощаетесь с последними часами своей холостой жизни? - Я наклоняюсь к полулежащему на кровати Адриану и целую его, - У Вас еще есть время передумать, пока не поздно, - Шучу я, рискуя получить нагоняй. Ну да, только вспомнить, какой бред я несла, когда он делал мне предложение.
Adrian Hardy: Нужно планировать свадьбу, а я вот шатаюсь по операциям, рискую жизнью. Но без этого просто не могу существовать, хотя… если бы Шерил сказала, чтобы я выбирал, то я бы не раздумывая выбрал бы ее. Да, все дело в том, что моя жизнь очень круто изменилась с нашей встречи. И если раньше я был просто поглощен работой и а отношения с кем-либо меня волновали меньше всего, то сейчас я понимаю, что готов на что угодно, лишь бы эта красотка была счастлива. А пока получается, что я приношу ей лишь переживания да волнения. Когда выдается выходной, и ближе к ночи мы засыпаем в одной постели, она так крепко прижимается ко мне, будто боится потерять. И я понимаю, что каждый раз задержавшись на том или ином задании заставляю ее безумно нервничать. Нужно что-то в этим делать, не так ли? Вот только, отложим все это дело на небольшой срок. Как не крути, но на носу свадьба. И я не хочу забивать голову другими вещами. Как там говорила Шерил, нужно сосредоточиться на счастье? - Он жив…,- по крайней мере пока. Последнюю часть фразы я не стал добавлять, иначе Шерил спроецировала бы в своей голове нелицеприятную картину того, как могли бы подстрелить меня, и то, как я бы истекал кровью, а ей принесли бы записочку мол «пал смертью храбры». Я знаю ее, творческая личность с хорошей воображалкой. - А не так давно ты нос от меня воротила,- улавливаю в темноте комнаты ее легкую полуулыбку и прикрываю глаза,- и я люблю тебя, малышка. Усталость наваливается с новой силой и я буквально проваливаюсь в сон. Мне нужен отдых. Завтра пройдет церемония, мы обменяемся кольцами и Шерил отныне будет носить новую фамилию. Ну а что, ей она идет. Дома творился самый настоящий кавардак. Хотя… когда мы делали приглашения (да-да, собственноручно), я сходил с ума от бесчисленного количества бумажек, блесточек, каких-то ножниц и прочей дребедени. И так как у меня, в отличии от Шерил, руки росли не из того места, то логично, что украшать приглашения она решилась сама. А я же подписывал их. Да-да, кое-кто даже заставил меня три часа тренироваться на обычных листах бумаги. Почерк чтобы был красивый, и все в этом духе. В общем и целом, когда я закончил, то моя рука просто отваливалась. Мне пришлось упрашивать босса, чтобы получить пару-тройку выходных перед свадьбой. Мне не хотелось, чтобы моя невеста нервничала из-за того, что я пропадаю черт знает где. Да и тем более если бы случилась стычка, или бы меня подстрелили.. боюсь свадьбу пришлось бы отменить. Нет, так дело не пойдет. - Не хочу тебя никуда отпускать. Может останешься... рядом со мной намного лучше, чем в компании твоей подруги...,- да уж, ну вот что за предрассудки. Нельзя видеть невесту в свадебном платье до церемонии, и ночевать в одном доме тоже нельзя. Боже, мы будто в средневековье каком-то. Но раз уж Шерил так хочет, что ж…пусть ютится на неудобной кровати у подруги. - Не дождешься,- с ухмылкой протянул я и оставил на ее губах страстный поцелуй. Черт, как же тяжело отрываться,- и тебе не советую передумывать, а то ты ведь знаешь, я настырный, найду тебя где угодно, и придется опять воспользоваться наручниками… Провожаю Шерил до машины, ее подруга весело машет мне рукой. Боже, ну вот что она вечно как в попу заведенная? Я бы вот не отказался от сна, и сил уж нет, а эта дамочка, кажется, готова покорять Эверест, переплывать Ламанш и всё в этом духе. Наступил день свадьбы. И хоть я не сомневался в правильности своего решения, но сердце всё же билось в какой-то истерике. Гостей собралось приличное количество. В небольшой церквушке играла музыка. Я стоял в самом конце, возле священника и украдкой поглядывал на двери. А что если Шерил всё же передумает? Что если решит, что ей не нужен парень, который может умереть в любой момент? С каждой секундой начинаю нервничать все сильнее и сильнее. Тихие голос приглушенный сливаются в какой-то шум, я прикрываю глаза на секунду, а когда открываю, то вижу ее. Она пришла. Не передумала. И моих уст касается легкая улыбка.
Cheryl Hardy: Как же я нервничала. Я так не переживала еще ни разу в жизни. Даже когда сдавала важные экзамены в академии. Даже когда на просмотр приезжали важные птицы из театров и студий. А ведь раньше для меня не было ничего важнее балета. Хотелось лечь пораньше, что бы выспаться и не сверкать на церемонии огромными синяками под глазами. И не отключиться сразу же после первого бокала шампанского. Казалось бы, все к этому располагает: в зоне досягаемости нет сексуального будущего мужа, которого хочется затащить в постель вовсе не для сна, все предсвадебные хлопоты уже позади. Все было готово, оставалось только дождаться завтрашнего утра, впихнуть себя в платье и отдать себя на растерзание визажисту и парихмахеру. Но я не могла уснуть. Раньше, перед важными экзаменами или серьезными мероприятиями волнение выливалось в бессонницу. Куча мыслей в голове, сомнения и все такое прочее. Сейчас было похожее состояние. Нет, я ни секунды не сомневалась в том, что хочу стать женой Адриана. Я ждала этого с волнением и нетерпением. Но все равно было страшно: как-никак это новая глава нашей жизни и не известно, как все сложится. Казалось бы, что за глупые мысли? Что может изменить брачная церемония? Но тем не менее, я думала о том, что теперь мы не просто Шерил и Адриан. Когда будут произнесены свадебные клятвы и кольца займут свое законное место на наших безымянных пальцах, все станет как будто еще серьезней. Мы станем семьей, а это ответственность. Это не пугало, но немного волновало. "Миссис Харди" - Мысленно пробую я примерить это "звание" к себе и улыбаюсь в темноте. Звучит неплохо. Непривычно, слишком по-взрослому, но мне нравится. Завтра я превращусь из мисс Блумфилд в миссис Харди. Я подкладываю руку под щеку и закрываю глаза, настраиваясь на сон. Мне все же нужно немного поспать. Увы, сон не шел - чем ближе было утро, тем сильнее я волновалась. Когда рассвело у меня уже не было сил оставаться в постели и я поднялась, отправляясь на кухню. Несмотря на то, что я не спала, я чувствовала сумасшедший прилив сил. - Ненормальная, тебе бы еще спать и спать, - Бурчит подруга, которую я разбудила ранним подъемом. - Прости, не могу больше лежать в кровати. - Я наливаю стакан теплой воды и жадно его выпиваю. Время до приезда мастера пролетает в каких-то делах, мелких и не особо важных, но тем не менее. Чем ближе время церемонии, тем сильнее я нервничаю. В голову лезут какие-то глупости. А что, если кольца не подойдут? А если не придет священник? А если я забуду слова клятвы? Господи, Шерил, что тебе в голову лезет? Я осторожно шагаю по длинному проходу и надеюсь только на то, что не наступлю на длинный подол платья. Нужно считать шаги, но вместо этого я перевожу взгляд на Адриана. Он тоже нервничает - заметно невооруженным глазом. А я понимаю, что это самое правильно решение, которое я приняла в своей жизни. Меня заполняет какое-то теплое чувство и я улыбаюсь.Тихий шум церкви остается где-то позади и я сосредотачиваюсь на мужчине, что ждет меня у алтаря. Сердце все еще бьется быстрее обычного, но это от волнительного предвкушения. Речи священника, ненавязчивый церковный запах, наши клятвы, простые, но искренние, прикосновение его дрогнувших пальцев, когда он надевал на мой безымянный золотой ободок, "согласна", сказанное чуть дрогнувшим от нахлынувших внезапно эмоций, голосом.
Adrian Hardy: Это странное чувство паники, которое накрывает с головой аккурат к тому моменту, как начинает играть эта милая свадебная музыка, которую выбрала моя невеста. Может быть, вы решите, что я говорю о панике как о чем-то плохом, но нет. Я совсем не переживал, как многим могло бы показать, что прощаюсь с холостяцкой жизнью. В ней не было ничего особо привлекательного, а вот в дальнейшей жизни с Шерил я видел только положительные моменты. Она делала меня лучше, меняла с каждым днем, и самое главное, что мне нравились эти изменения. Еще ни с кем прежде я не был так счастлив, и ни с кем прежде мне не было так легко и трудно одновременно. Это правильно, вам не должно быть слишком легко, потому как в таком случае брак быстро наскучит. А у Шерил такой характер, что заскучать с ней будет просто невозможно. И вот появляется она, ослепительна до невозможности. Еще раз ловлю себя на мысли, что сделал правильный выбор, а еще невольно улыбаюсь, примечая, как девушка старается идти и попутно контролировать каждый шаг. Видимо, боится упасть, и это понятно, от волнения нас немного потряхивает, но это всё становится совершенно неважно, когда она оказывается рядом. Многие сказали бы, что мы торопимся, что нужно подождать еще, проверить друг друга и все в этом духе, но я понимаю, что это лишь отговорки. Если я чувствую, что она та самая, если я уверен на все сто процентов, что будя с ней счастлив, и при этом сама Шерил будет счастлива со мной, так как я пойду на все, лишь бы она ни в чем не нуждалась и всегда была окружена заботой и любовью… к чему ждать? Мы могли бы прожить рядом еще лет пять, а после расписаться, но какой в этом смысл? Ровным счетом никакого, поэтому буквально спустя несколько минут, Шерил распрощается со своей фамилией, и примет мою… Шерил Харди, а что, звучит ведь! Клятва. Я честно трижды садился за клятву, и даже написал ее, вот только в самый ответственный момент, все слова забылись. Провал. Ну с кем еще такое может быть? Немногочисленные гости начали гудеть, мол, может передумал или что-то вроде того. Шерил тоже начала нервничать, и только когда я посмотрел в ее глаза, все встало но свои места. Нет, я так и не вспомнил текст клятвы, поэтому начал говорить от сердца, все, что было на душе, всё, что я к ней чувствую, и вышло, между прочим, очень даже сносно, по крайней мере, к концу она даже начала плакать. И вот, тот самый важный момент, я понимаю, что у меня дрогнула рука, но слава Богу кольцо не выпало, иначе все начали бы судачить, что это плохой знак и что мы скоро разойдемся. Хрен им, а не наш развод! - Я люблю вас,- протянул я как только священник разрешил мне поцеловать теперь уже не невесту, а жену,- миссис Харди,- она улыбается, и в следующую секунду я подхватываю ее на руки. Мы направляемся к выходу из церквушки, где нас уже ждет автомобиль на котором, разумеется, красуется надпись «новобрачные». К слову о том, куда мы поедем…. помню, что Шерил говорила о том, что стоит копить деньги на покупку хорошего дома, потому что когда-нибудь, мы были в этом уверены, у нас будут дети, а значит квартира это не вариант. Поэтому ни о каком свадебном путешествии и речи не было. Я соглашался и кивал, сам же продумывал небольшой сюрприз. - Что?,- она уже трижды за последние две минуты спросила куда же мы направляемся,- не переживайте, миссис Харди, ваш водитель довезет вас до пункта назначения в целости и сохранности,- вновь улыбаюсь, когда девушка принимается заваливать меня расспросами. Нет, я не стал тратить баснословные деньги на перелет в Европу. Во-первых, мы и впрямь копили на дом, а во-вторых у меня была работа, и я не мог просто взять и уехать на месяц за океан. Дорога заняла в общей сложности часа три-четыре. Мы пару раз останавливались чтобы купить воду, или что-то вроде того, но когда машина затормозила возле небольшого особняка… - Я подумал, что нам нужно будет отдохнуть от этой суеты, и от постоянных звонков,- ну да, ее подружки звонили нам двадцать четыре часа в сутки предлагая какие-то идеи для свадьбы или девичника. Серьезно, один из звонков был совершен в четыре часа утра, когда мне нужно было утром вставать и идти на смену. Издевательство. - Так что,- мы оказываемся на огромной зеленой территории. Особняк обнесет высокой зеленой изгородью, а за ним есть небольшой водоем, где можно поплавать и расслабиться. Все что нужно молодым людям, которые только-только сыграли свадьбу да? Я попросил ребят заполнить холодильник, а девочки окрасили спальню. По полу от входа до спальни были лепестки роз (это уже слишком, но девочек было не остановить),- позвольте, я должен перенести свою жену через порог, это традиция,- вновь подхватываю легкую как пушинку Шерил на руки и мы оказываемся в особняке. Ни я ни она никогда не были в таких домах, не удивительно что она крутит головой чтобы рассмотреть все да получше,- эй, я сейчас начну ревновать к этому дому,- опускаю девушку на кровать и следом опускаюсь сверху оставляя на ее губах страстный поцелуй. Здесь можно всё, ходить голышом, плавать когда захочется и никто не скажет и слова, потому как никого рядом нет. И да, я прикупил домик, он конечно не в самом центре, но это и к лучшему, зачем нам лишний шум да? Тем более она как-то говорила, что этот дом ей нравится, мы пару раз проезжали мимо него. Поэтому я уверен, что она будет в восторге, вот только Шерил узнает об этом только лишь после приезда из этого мини медового месяца.
Cheryl Hardy: Если честно, мне и сейчас было немного страшно. Для меня брак — это ответственный шаг. Создание семьи — серьезное решение. Может быть я старомодна и глупа, но искренне верю, что замужество может быть одним и на всю жизнь. Быть может, мне нужно смотреть меньше старых фильмов. Для меня слова клятвы никогда не были пустым звуком. Если вы уж решили связать себя узами брака, то должны сильно постараться и не облажаться. Я не осуждаю разводы как таковые, не осуждаю тех, кто разбегается в силу объективных или не очень причин. В конце концов, это личное дело каждого. Но для меня лично нет ничего ужаснее, чем сыграть свадьбу, поклясться человеку в чувствах, а через полгода побежать разводиться. Потому для меня с сегодняшнего дня жизнь перевернулась. Просто стала другой. Теперь я понимала, что на мне лежит ответственность не только за себя, но, как бы это не звучало, и за Адриана, и за наши отношения. И это немного пугало. Все же это совершенно иное качество жизни и я боялась, что с ролью жены я не справлюсь. Мы же прекрасно знаем, что с характером мне не повезло. И это чудо, что мистер Харди оказался не из пугливых и все-таки довел меня до алтаря, не смотря на все то, что я говорила и делала. Если честно, я сама осознаю, что со мной не так-то легко и просто. И, признаться честно, на месте Харди я бы давно себя пристрелила. — Этот дом прекрасен, — Мне, если честно, страшно представить, во сколько может обойтись подобное жилище. Дом с картинки, не иначе. Но самая главная ценность не в этом — а в том, что здесь мы, наконец, сможем побыть одни. Свадьба, это, конечно, прекрасно, волшебно и чудесно, но несколько утомляюще. В основном из-за того, что ты становишься центром всеобщего внимания, а это тяжело. Конечно, когда я на сцене, я знаю, что на меня смотрят соти глаз, но это вовсе не то же самое. Когда я на сцене, я словно отгораживаюсь от реального мира, погружаясь в другой мир, а здесь... Здесь приходилось быть частью этого мира, принимая поздравления и развлекая гостей. — Но, — Я смотрю на Адриана, забираясь ладонями под его пиджак и поспешно выдергивая рубашку из его брюк, — Не настолько, что бы затмить моего мужа. — Как это странно звучит. Но мне нравится. Ново и необычно. Кажется, мне нравится мое новое качество, что не говори. — И сними уже с меня это платье, — Я, словно подавая пример, стягиваю пиджак с его плеч и развязываю бабочку. Адриану же придется чуть сложнее — расшнуровать корсет займет чуть большое времени. А это платье уже успело мне надоесть. Кажется, это самое лучшее завершение дня, какое только может быть. Мы, наконец-таки, наедине и можем заняться любовью. Я думаю, что все свадьбы стоит отмечать именно так. Когда Адриан нежится в постели после, я выскальзываю из его объятий и переступая через разбросанное по всему полу белье, выхожу из спальни. Слава Богу, Адриан или кто-то из его приятелей позаботился буквально обо всем. Потому в холодильнике было все — мы могли бы здесь прожить месяц. Ну или пару недель точно, совершенно не беспокоясь ни о чем и не покидая пределов дома. Я нахожу в холодильнике шампанское, лед, прихватываю бокалы из шкафчика и возвращаюсь к Адриану. — Эй, если бы я не была голой, я бы сказала, что ты раздеваешь меня глазами, — Я забираюсь на кровать, оставляя бокалы на прикроватной тумбочке. — Нет, — Я мотаю головой, когда Харди протягивает руку, что бы забрать у меня бутылку. Повозившись несколько минут, я с хлопком открываю шампанское — пробки при этом улетает куда-то в сторону, а больше половины жидкости оказывается на груди Адриана и на моих бедрах и животе. Я отпиваю немного алкоголя и устраиваюсь на бедрах Харди, толкнув его в грудь, что бы он откинулся на постель. — Мне кажется, так даже лучше, — Скольжу губами по его шее, следом собирая языком капли шампанского с его груди. Я чувствую, как напрягаются его руки на моих бедрах, будто он хочет перевернуться и оказаться сверху. — Нет, мистер, не сейчас, — Зажимая в зубах быстро тающий лед, я плавно двигаюсь вниз, лаская ладонями его плечи и грудь. Когда я добираюсь до низа живота, лед успевает растаять, но губы все еще холодные. Я скольжу кончиками пальцев по члену Адриана и обхватываю его губами. Я бы растянула удовольствие, отсрочивая момент, когда он кончит, но его стоны против воли заставляли меня плотнее сжимать губы, увеличивая скорость. Я ловлю себя на мысли, что провела бы весь наш медовый месяц вот так: не выбираясь из постели. Жаль только, что работа Адриана все равно не позволит нам долго наслаждаться друг другом. Боюсь, что его выдернут даже раньше, чем закончится наш небольшой отпуск.
Adrian Hardy: Свадьба это именно то событие в моей жизни, в правильности которого я даже не сомневался. Многие могут посчитать это просто громкими словами, но, на самом деле я и впрямь так считаю. Шерил теперь уже Харди, именно та женщина которую я хочу видеть рядом с собой на протяжении всех отмеренных мне лет. Я уверен, что со мной она будет счастлива, так же, как я буду счастлив с ней. Шерил не обыкновенная, я не устану удивляться ее придумкам, каким-то особым правилам и пунктикам. А наше знакомство, черт, да в тот момент мне показалось, что я самый настоящий профан в плане обольщения. Как бы не старался расположить ее по отношению к себе, девушка противилась. Первое свидание было самым настоящим провалом. Цветы она не приняла, а это было по меньшей мере грубо. Могла бы по крайней мере всунуть их подруге, или выбросить в мусорный бак, пока я не вижу, но она просто их не приняла. А поход в ресторан? До сих пор помню, что Шерил смотрела на меня как на какого-то маньяка-убийцу, который хочет от нее чего-то добиться. На деле я просто хотел узнать ее получше. Мне безумно хотелось понять ее, почувствовать, но девушка была снежной королевой которая ко всему прочему, кажется, была покрыта острыми колючками. Раньше я встречал похожих особ, и как-то самоустранялся, потому что не привык чувствовать себя Ромео-неудачником, но здесь.. здесь я просто не мог отступиться. Шерил теперь уже Харди запала в душу, настолько, что я не мог позволить себе оставить ее. Немного странно, и смахивает на мысли маньяка, не находите? Может быть и так, но стоит порадоваться, ведь мои бесконечные попытки всё же увенчались успехом, да еще каким – она стоит в белом платье и мы произносим клятвы. Это ли не доказательство того, что мои намерения были самыми серьезными? Потом я аккуратно, стараясь не причинить боли, обрабатывал ее ноги, в тот же вечер мне отсыпал хороший друг, который тут же потерял этот «титул». На утро Шерил заявила что мы совершенно разные и я не должен тратить на нее свое время. Потом добавила, что я для нее никто, и решать ее проблемы не имею никакого права. Сказать что я испытал в тот момент? Злость, ненависть и … непонимание. Почему она так поступала? Почему говорила так… колко? Затем потепление в отношениях. Неожиданный первый секс, и ее поездка в Австралию. Помню всё, каждую мелочь, каждый день, что мы знакомы. Такое ощущение, будто бы это было вчера. После период когда мы жили вместе, были счастливы, но мои секреты.. да, я ведь не мог рассказать о том, где работаю и кем, а после пары неудачных операций мое тело напоминало один сплошной синяк, и это пугало Шерил… но я не мог сказать правду. «Я тут подумала, что мне лучше съехать» - словно гром среди ясного неба. Вот только знаете что? Я не мог обвинять ее, и не мог злиться из-за этого решения, хотя бы потому, что понимал, что жить во лжи слишком жестоко. Я понимал, что заставляю ее беспокоиться, заставляю ее страдать, а это не дело. И я отпустил… В тот момент казалось, что это конец, но с каждым днем, с каждой неделей я все больше убеждался в том, что не смогу прожить без этой женщины и дня. Без нее я был бы несчастен. Жаркий секс в ее общежитии, черт, это запомнят все, потому что бьюсь об заклад – они не привыкли к тому, что этажи зачищают агенты ФБР. Помню как пристегнул руки Шерил к изголовью кровати и мы занялись любовью, и это было в какой-то степени даже романтично. Мы пережили многое, более того, со всей ответственностью заявляю, что впереди еще больше приключений, но теперь эта девушка никуда от меня не денется. - С превеликой радостью!,- я мечтаю снять с нее это платье с самого начала церемонии. И дело не в том, что я похотливый мужлан, а в том, что моя жена безумно сексуальная женщина. Да и первую брачную ночь никто не отменял! Пробка от шампанского отлетает в сторону, а кожу холодит холодная жидкость,- ранен, но не убит,- девушка толкает меня в грудь так, что я опускаюсь на подушки. Черт подери, моя абсолютно голая жена сидит на мне, и… и не дает заняться с ней сексом, это как-то жестоко, не находите? - Разве эта ночь не должна быть ночью любви?,- впрочем, я только и успел, что задать вопрос, потому что дальше.. боже, что эта женщина делает со мной? Мы уснули только ближе к утру, уставшие, но такие довольные. Утро началось ближе к обеду, к тому моменту как Шерил открыла глаза я приготовил завтрак и заботливо доставил его в комнату. - Я вспоминал о том, как ты меня динамила в первое время,- устраиваюсь рядом с девушкой, откидываясь на подушку, пока она принимается за завтрак,- почему так? Ты знаешь ,что чуть было не развила во мне комплекс?,- она улыбается, а я продолжаю, - серьезно, я подумал что совсем не могу заинтересовать понравившуюся мне девушку, но я рад, что после ты сменила гнев на милость, и вот… ты уже моя жена. Аккуратно касаюсь кольца на ее безымянном пальце, и улыбаюсь,- ты прекрасна…,- краснеет словно школьница, и это чертовски мило,- когда-нибудь у нас будут потрясающие дети. Они будут красивые как ты, а так же… смелые и безголовые как я,- на мгновение прикрываю глаза представляя себе эту картину,- мне кажется, я буду хорошим отцом. А ты без сомнения будешь потрясающей матерью,- если бы я только знал, что мечта осуществится, но не так, как я мечтал. Если бы я только знал, что долгое время Шерил будет жить с мыслью о том, что меня нет в живых. Если бы я только знал, что мой сын будет расти без отца…
Cheryl Hardy: — Ты действительно хочешь говорить об этом сейчас? — Я приподнимаю бровь, глядя на Адриана. У нас же медовый месяц, а сегодня утро после первой брачной ночи. Зачем вспоминать о том, какой я была гадкой и противной? На мгновение я натягиваю покрывало на лицо, но Харди неумолимо его с меня стаскивает. Ну что ж, возможно, за свое упорство Адриан заслуживает откровенности. На самом деле далеко не каждый мужчина будет так настойчиво добиваться девушку, которая ведет себя так, будто ей никто не нужен и на каждый шаг отвечает колкостью или резкостью. Мужчины, как впрочем и в целом все люди, не любят сложности. Зачем стараться понять, что в голове у одной женщины, когда можно найти с десяток тех, с кем будет в разы легче и не потребуется заморачиваться? Ну на самом деле, Адриану ничего не мешало найти девушку, с которой будет проще. Которая с удовольствием будет принимать его ухаживания, которая будет разделять его интересы, а не кривить нос в ресторане и заявлять, что «мы разные». И то, что Адриан не отступился несмотря на то, что я поступала с ним действительно жестоко, похоже на сон или какую-то фантазию. — Мой отец ушел от матери, когда мне было семь. — как-то так вышло, что мы не откровенничали на тему семьи. Даже когда составляли списки гостей на свадьбу, Адриан не поинтересовался, почему я не приглашаю родителей, а я была рада тому, что мне не придется врать будущему мужу, выдумывая какую-то историю. — Ушел к соседке, на пару лет моложе, не обремененную детьми и домашними хлопотами. Всегда же легче любить красивую женщину, у которой нет проблем и голова не болит, не так ли? И.. может быть, я бы не злилась на него так, если бы он просто ушел и исчез из нашей жизни, что бы мы о нем не слышали. Но он просто переехал в соседний дом и выставил мою мать на посмешище. Иногда я возвращалась из школы и видела, как они вышагивают под ручку мимо нашего дома. И.. я знала, что мать это тоже видит. А она по нему убивалась. Я.. однажды не выдержала. Разозлилась на него. Нашла камень потяжелее и разбила стекла у его машины. Я усмехаюсь, вспоминая. Помню, как думала о том, что этим булыжником бы еще к его физиономии было бы неплохо приложиться. — Люди часто разводятся, расстаются и.. я понимаю, что так бывает. Если бы только он через несколько лет не вернулся поджав хвост, когда его краля его турнула пинком под зад. Когда.. когда ты пытался со мной познакомиться — это был не лучший момент. В тот день я разговаривала с матерью. Она сказала мне, что пустила его обратно. Так что... ты просто попался под горячую руку. Если честно, я и сейчас не могла простить матери, что она разрешила отцу вернуться. Я не понимаю людей, которые сначала натворят ерунды, а потом делают вид, что все в порядке вещей. Впрочем... с Адрианом я тоже наломала дров. Но я хотя бы умею извиняться. — А когда я училась на первом курсе академии, я познакомилась с молодым человеком. Он был не из наших.. У нас завязались отношения... — Не знаю, какая из этих историй меньше всего подходит для откровений на утро после свадьбы. Но раз уж Адриан задал мне вопрос, то пусть теперь отдувается.. — Я думала, что была влюблена в него. И думала, что это взаимно. До тех пор, пока не узнала, что для него это было просто спортивным интересом. Ему нравилось составлять списки: переспал со студенткой вокального отделения, спал со скульптором, с актрисой, с моделью, а потом добавил в свой список балерину. Так просто, будто это не люди вовсе, а куклы, которых можно добавить в свою коллекцию. Я поворачиваюсь к Адриану и касаюсь ладонью его щеки. Затем чуть сдвигаю поднос в сторону и устраиваюсь на боку, подминая под себя подушку. Теперь я вижу его лицо. Я касаюсь кончиками пальцев скулы, пробегаю по подбородку и провожу по губам. — Просто в какой-то момент мне стало сложно верить людям. И мужчинам в особенности. Я решила, что должна делать то, что у меня получается. То, что хорошо знаю. В балете все понятно и здесь тебя не обманут. Да и мои занятия не оставляли времени ни на что другое, ты и сам знаешь. Я считала, что мне не стоит тратить время на глупости, которые, к тому же, ни к чему хорошему не приводят. Я едва заметно улыбаюсь и продолжаю: — И.. на самом деле я просто не знала, как себя вести. У меня не было обширного опыта общения с мужчинами и вся моя жизнь начиная с самого юного возраста проходила исключительно а тренировках, занятиях и уроках. Я просто не знала, как поступать и что правильно, а что нет. Я провожу ладонью по его шее и тянусь, оставляя на его губах поцелуй. — Но я рада тому, что ты оказался упрямым. Еще более упрямым, чем я... Правда я до сих пор не понимаю, почему ты не бросил это гиблое дело.
полная версия страницы